Случайная тайна от олигарха

— Думаешь, сможешь провернуть?

— Уверен.

Волков с интересом смотрит на темно-синюю папку с бумагами, что у него в руках. Левый уголок рта друга лениво ползёт вверх.

— Да, черт возьми, мне нравится! — кивает он, явно одобряя мой план. — Юсуповым давно пора преподать урок, — но затем улыбка, словно по мгновению щелчка, тает на его губах. — Узнай Руслан, как они поступили с Мирьям, в гробу бы перевернулся. Только вот кто согласится на это? Кто пойдет против слова Савды? У семьи кишка тонка.

Сомнение в голосе Волкова, заставляет меня оторваться от сводки и вскинуть взгляд на друга.

— Камилла.

От этого имени эффект не меньше, чем от взорвавшейся в Тихом океане морской бомбы. Из груди Волкова вырывается сдавленный звук. Несколько секунд наблюдаю за быстро сменяющимся выражением лица Димона. Волков почти незаметно передёргивает мощными плечами — так, что дельтовидные мышцы резче проступают через тонкую белую ткань футболки.

Потерев затылок, друг с расстановкой тянет, глядя из-под широких бровей:

— А какой резон этой стерве идти на твои условия? — щурит глаза, добавляя: — Зная тебя, я, конечно, уверен, что сумма более, чем впечатляющая. Однако, сам знаешь, Савда не допустит, чтобы…

— За хорошие отступные Камилла Юсупова пойдёт на многое, если не на все, — перебиваю и добавляю более холодно. — Даже против семьи. В глазах Димона что-то мелькает, и он кивает, соглашаясь, а затем, не сдержавшись, шокировано свистит.

Друг недоверчиво озвучивает вслух кругленькую шестизначную сумму, обозначенную на подготовленных для Юсуповой документах.

— Здесь лишний ноль или мне показалось?

Не отвечаю на этот риторический вопрос с издевкой. Лишь в шутку недовольно хмурю брови, постукивая ручкой по столу.

— Не свисти, денег не будет.

Ради Мирьям я пойду на многое, и не повезет тому, кто встанет на моем пути. Деньги — ничто, по сравнению с тем, что я жажду увидеть в ее глазах, когда Юсуповы поймут, что не в силах что-либо сделать.

В зелёных глазах друга мелькает что-то так похожее на еле сдерживаемый смех.

— Поверь, свяжешься с Камиллой — так и будет. До сих пор не понимаю, как она умудрялась спускать мои *боевые с такой завидной скоростью.

Меня радует, что несмотря на то, что произошло между Камиллой и Волковым в прошлом, по прошествии времени, друг способен шутить на эту тему вполне искренне, пусть и с нотами сарказма.

В коридоре раздаётся громкий стук острых шпилек по мраморной поверхности керамогранита. Его не в силах приглушить даже плотно закрытая дубовая дверь в кабинет.

— Давид Мансурович занят! — звонкий настойчивый голос личного секретаря заставляет меня приподнять бровь и переглянуться одновременно с Волковым.

— Уйди с дороги, — шипит раздраженно. — Мне назначено!

Этот язвительный, полный пафоса голос с истеричными нотами, очень сложно перепутать с чьим-то еще. Камилла Юсупова. Мгновенно безошибочно идентифицировав женский тембр, Волков морщится, как от острой зубной боли и бурчит: — Стоило упомянуть эту дрянь всуе…

Несмотря на то, что я оценил шутку друга, ни один мускул на лице не дрогнул. Не разрывая зрительного контакта с Волковым, вызываю секретаря по внутренней связи и даю распоряжение:

— Марья, минут через десять пригласите ко мне Камиллу Валиевну.

— Давид Мансурович… она здесь, — секретарь непроизвольно делает паузу, и я почти ощущаю в ней все негодование из-за неподобающего поведения Юсуповой. Готов поклясться, что блондинка в эту секунду испепеляет в бешенстве взглядом не только секретаря, но и трубку в ее руках.

— Знаю, — и не терпящим возражения тоном, ставлю точку в разговоре. — Десять минут.

— Что задумал? — во взгляде друга появляется ничем не прикрытый интерес.

Волков знает, что я никогда не делаю ничего просто так. Каждый мой шаг продуман до мелочей. Что для кого-то покажется лишь легкой досадой, на самом деле сигнал к началу моей игры. Крупной игры.

— Где пунктуальность считается нормой, очень легко вычислить слабого человека, — встаю со своего места и направляюсь к окну. Взгляд задумчиво направлен на дорогу, где сплошным потоком мчатся машины. — Для него создаётся барьер в пять-десять минут. Проверка на терпение, — поясняю другу, который, кажется, начинает догадываться о моей задумке, — а когда он начинает выходить из себя, ты понимаешь, что у того, кто перед тобой, слабая психика. А там уже можно действовать. Слабая конституция нервной системы. При малейшей трудности такой человек может дать задний ход и тогда можно действовать. Рыбка на крючке.

Волков восхищено качает головой и проводит пятерней по затылку.

— Я тебе уже говорил, как нам с парнями чертовски не хватает на заданиях твоего аналитического склада ума?

Усмехаюсь, поворачиваясь к другу.

— Не прибедняйся. Я пас. Военное ремесло не для меня.

— Жаль. Ты лучший из нас — это факт.

Будто отмеряя время по секундомеру, ровно через десять минут в дверь рвано, но настойчиво стучит Камилла.

— Войдите.