Случайная жена

В фиолетовых глазах плескалось тёплое ласковое море. И мою руку князь так и не отпустил. Поднял, медленно коснулся губами центра ладони. Легонько, почти невесомо, но у меня перехватило дыхание. Обещание, нежность, соблазн – и всё в одном прикосновении. Вторая рука Айлина зарылась в мои волосы, безжалостно растрепав причёску.

– Ты единственная женщина в моей жизни, Алина, – тихо и очень серьёзно проговорил он. – Даю слово, что иначе не будет.

Я молчала, внезапно растеряв все слова. Слишком необходимым, слишком долгожданным было это признание. И слишком невозможным. Я не хотела, чтобы Айлин выбирал между мной и своим долгом правителя, и жалела, что для того, чтобы понять, где на самом деле проходят мои границы, пришлось заплатить слишком многим. Пыталась сбежать не от князя, от себя, а в итоге оставила сердце с ним и страдала от ноющей, тревожной, бесконечно глубокой пустоты в груди, пока Айлин не появился в моей квартире. Это не было зависимостью или болезненной, лихорадочной страстью, просто в какой-то момент «я» действительно превратилось в «мы». Жаль, мне не хватило мудрости понять это вовремя.

– А как же твой долг перед королевством? – прошептала я, опуская взгляд. – Рано или поздно от тебя потребуют жениться на политически выгодной аристократке. А брачные браслеты проявятся только после консумации брака…

– Я знаю, как они должны выглядеть, – князь привлёк меня к себе, бережно обнял, словно защищая от всего мира. – Это просто магический узор, Алина, и его можно воссоздать. Я не притронусь к навязанной жене, потому что уже сделал свой выбор.

– А дети? – не отступала я. – Тебе нужны наследники.

– Дети будут только от тебя, – маг легонько поцеловал меня в макушку. – Или их не будет вовсе.

– Но ты же сам сказал про то, что королевская кровь должна оставаться чистой, и древняя магия не позволит мне забеременеть ни от кого, кроме Эрика! – я прикусила губу, пытаясь отвлечься этой болью и не сорваться в новую истерику.

– Я уверен, что можно обойти любую древнюю магию, – пожал плечами Айлин. – Вопрос времени и целеустремлённости. Хочешь сделать хорошо – делай сам. С этими вопросами мы закончили?

– Пожалуй, – медленно кивнула я.

Очередной кусочек паззла только что встал на место. Во время разговора с Сабиной Айлин заявил, что потребует от неё пройти дополнительный ритуал, потому что не намерен воспитывать чужих детей. Значит, лазейка действительно есть. Это успокаивало. Но тут же возникал ряд новых вопросов. Раз так, почему князь не поделился со мной соображениями на этот счёт? Не уверен? Не хочет обнадёживать? Просто не нравится возможный вариант решения проблемы? Мысли кружились облаком разноцветных конфетти, но лёгкое предупреждение в голосе Айлина было достаточно внятным, чтобы я оставила эту тему. Захочет – расскажет сам. В конце концов, и впрямь нужно учиться доверять ему. Всем сердцем. Иначе – уже невозможно.

– Знаешь, в первые два дня, когда я вернулась, просто ошалела от внезапной свободы, – проговорила я, поднимая взгляд на тёмного мага. – Можно было снова дурачиться с друзьями, устраивать шумные посиделки, болтаться по городу и искать самый вкусный кофе, а потом сойтись во мнениях, что всё равно лучше всего его готовит Сашка у себя в общаге на плите, которая помнит еще царя Гороха. Я правда думала, что мне нужно именно это. А в итоге оказалось, что старая жизнь мне уже мала. Такое странное ощущение. Я вернулась в родной город, но не назад. Здесь слишком мало воздуха, слишком много шума, слишком неприветливы серые стены высоток и слишком одиноко вечерами в пустой квартире. Я выходила на улицу, смотрела на неоновую рекламу, на яркие огни, на вечно спешащих куда-то людей и понимала, что не хочу так. Уже не хочу. Не могу быть весёлой, беззаботной, с ветром в голове и сотней дорог под ногами.

Умолкла на несколько секунд, собираясь с мыслями. Айлин слушал внимательно, позволяя выговориться и не задавая лишних вопросов.

– Я поняла, что у большого города есть своя, особенная магия, – наконец продолжила я. – Не тёмная, не светлая, что-то среднее. Вот эта возможность затеряться в толпе, чувствовать себя частью чего-то, но при этом оставаться маленькой, незаметной частичкой. Пить обжигающий чай с сахаром в круглосуточных кофейнях и выслушивать истории случайных знакомых, глотать густой сигаретный дым пополам с сиропным латте и перекрикивать грохочущую музыку на ночных дискотеках, а наутро забыть всё это, снять с себя воспоминания, как пропахшую дымом одежду. Ни любви, ни тоски, ни сожалений о несбывшемся, ни настоящего, неподдельного сочувствия. Принадлежать себе, не зависеть ни от кого.

– Иллюзия.

Взгляд фиолетовых глаз был спокоен, как море в штиль. И ответ был не попыткой обесценить мои чувства или обидеть, всего лишь констатацией факта.