Случайная жертва

Минувшим летом в семье судьи Михаила Михайловича Кондрашова, Ксюшиного отца, произошла страшная трагедия – погиб его младший сын от второго брака, Стас, сводный брат Ксении. Вместе с Сережей они нашли убийцу, установили истину, хотя она и оказалась весьма горькой. Будущий брак с Ингой, подругой судьи, тоже оказался под большим вопросом, но когда открылась правда, Михал Михалыч и Инга вернулись к прежним отношениям, и теперь молодая женщина была беременна.

– И даже твоих деда с бабкой не будет?

– Слава богу, нет, – вздохнула Ксюша, которая их недолюбливала.

Сергею польстило, что судья уже практически признал его членом семьи.

Он удовлетворенно кивнул и принялся за блины, которые Клавдия, помощница по хозяйству Михал Михалыча Кондрашова, делала с исключительным мастерством.

Сергей ел молча, размышляя о том, что, раз отец Ксении фактически готов принять его в качестве зятя, можно попытаться заговорить о назначении дня свадьбы. И воскресный ужин у Кондрашовых будет самым лучшим временем и местом для обсуждения этой темы.

Ксения не сказала Сергею о том, что уже успела подключить к делу Тайку – свою давнюю и самую близкую подругу, которую знала столько лет, сколько помнила саму себя. Винник не любил Ксюшиной самодеятельности, и она понимала его. Он ведет дело, он руководит оперативно-следственной группой, и она не может состоять из всех желающих, особенно тех людей, которые ему совершенно неподконтрольны.

Совесть Ксении была чиста: она хотела использовать подругу не для получения каких-то сведений, а просто для того, чтобы та взглянула на человека, о котором ей хотелось побольше узнать. Чтобы Тая получила какое-то предварительное представление, пусть даже на уровне ощущения, не более того.

Тайка обладала мощнейшей интуицией, умела подмечать мельчайшие детали, улавливала самые неясные флюиды, исходящие от интересующих ее людей. Иногда это даже пугало Ксюшу, потому что на зыбкой основе этих своих ощущений Таисия иной раз предсказывала вполне конкретные события, которые потом случались в реальной жизни.

Сама Ксения на завтра договорилась о встрече с Натальей Борисовной Долгих, сплела басню о том, что ей необходимо мнение членов семьи об отношениях Полины и ее жениха, а также ее, Натальина, характеристика личности этого самого жениха. Понятное дело, ни о найденной набойке, ни об экспертизе обуви Романа Долгих ничего не знала и понятия не могла иметь о том, насколько серьезны подозрения следствия в отношении Жолудева. Она имела информацию только о том, что Романа взяли под домашний арест, а Ксения была заинтересована в том, чтобы ничего сверх этого она пока и не знала. Идти после нее к Роберту было не лучшей затеей: он не член семьи, о Романе ничего знать не может. Все это, с точки зрения Ксюши, могло бы выглядеть как попытка тайного вынюхивания, создания некой напряженности, а этого ей не хотелось. Поэтому к Роберту она решила отправить Тайку.

– Учти, что журналисткой я представляться не стану, – заявила Тая сразу, как только Ксения обрисовала ей задачу, – если он не совсем дурак, сразу поймет и заметит подвох. Журналисты по своей инициативе, бесплатно о коммерческих клиниках не пишут.

– А ты предложи ему юридический аутсорсинг, – придумала Ксения, – тут уж у тебя и удостоверение есть, и понимание вопроса.

– Так может, у них имеется штатный юрист, – предположила Тая.

– Не имеется, я вчера звонила, проверяла. Юриста нет.

– Если нет, то это тема, тогда можно и так. Только скажи, что я должна понять, на что мне обращать внимание?

– Да на все, наверное, – замялась Ксения, – я пока и сама не знаю. Больше всего меня беспокоит вопрос о том, какие у него отношения с начальницей. Есть там что-то личное или нет. Просто принюхайся, ты же это умеешь. Может, она зайдет к нему при тебе или еще что-то в этом роде. Я пока даже представить себе не могу.

– Ладно, принюхаюсь. Если есть к чему, – пообещала Тая.

Офис «Гиппократа» совершенно заворожил Ксению еще до того, как она в него вошла. Отделанный камнем и декоративными кирпичиками фасад, одинаковые, как клоны, идеальные туи, красивые окна. С виду никогда и не скажешь, что этот офис имеет какое-то отношение к медицине, к болезням, к страданиям людей. Он казался воплощением благопристойности, респектабельности и невероятного, хорошо продуманного уюта.