Случайная жертва

– Два этажа над автомастерской. На верхнем – казино. На нижнем – стриптиз.

– Чик?

– Что?

– Спасибо.

– Не за что.

Мы отключились одновременно, чтобы не разрыдаться друг другу в трубку. От дома Кейдара с его двориком, засаженным анютиными глазками, до клуба Авихаиля на улице Сончино и дальше, до «Лузы», охраняемой грузной фигурой Чика, – меньше пяти километров. Этот город похож на любой другой в мире. Все то же самое, только плотнее.

Я оставил Эле короткое сообщение: «Перезвоните мне» – и поехал на улицу Хашмонаим. Загнал машину на открытую стоянку на углу Ха-Арбаа и дальше пошел пешком. Авихаиля я узнал сразу – его окружали телохранители. Я насчитал четверых непосредственно рядом с ним; пятый стоял возле шестисотого «Мерседеса», припаркованного прямо на тротуаре, перед витриной магазина велосипедов. Выглядел Авихаиль хрупким – другого слова и не подобрать. Невысокий, темноглазый, темноволосый, кожа светлая, с голубыми прожилками вен. Одет в простую белую футболку. Он сидел и пил свой кофе.

Я направился к нему, но путь мне преградил один из телохранителей:

– Вы куда?

– Мне надо с ним поговорить.

– Он пьет кофе. Может человек спокойно выпить кофе?

– Скажите ему, что я охранял жену Кляйнмана.

Он посмотрел на меня с интересом, отошел к Авихаилю, поговорил с ним и вернулся.

– Он говорит, чтобы ты валил отсюда, пока тебе не наподдали.

У меня вдруг снова заныли ребра. Как и все остальные части тела. Я осмотрелся и увидел на подъездной дорожке кирпич. Взял его, сделал три шага вперед и швырнул кирпич в окно «Мерседеса», после чего сел на тротуар рядом с машиной. Они не станут бить меня здесь – слишком много свидетелей. Окно разлетелось вдребезги, и наступила полная тишина. Все взгляды были обращены на меня. Телохранитель, с которым я разговаривал, двинулся ко мне, но Авихаиль жестом остановил его и прошептал что-то сидящему рядом с ним пожилому мужчине. Из-за соседнего столика встали и быстро – от греха подальше – удалились две женщины. Пожилой подошел ко мне.

– Вам жить надоело? – с вежливым любопытством поинтересовался он.

– Он передал Авихаилю, что я был телохранителем Софи Кляйнман?

– Который ее трахал?

Кажется, стоит прокрутить эту кассету на фасаде Азриэли-центра в День независимости.

– Кляйнман думает, что ее убил Авихаиль.

– А вы что думаете?

Признаюсь, он произвел на меня впечатление. Он разговаривал со мной так, будто мы находились на заседании совета директоров компании, в которой он был генеральным директором. Я еще раз оглядел его. Лет пятидесяти, крепкий, в дорогой голубой рубашке. Тоже темноволосый и светлокожий. Может, они родственники?

– Я пока не знаю, что думать, – ответил я. – Кляйнман убил отца Авихаиля. Вдруг он решил, что пора рассчитаться?

– Но зачем убивать ее? Почему не его?

– Кляйнман уже пять месяцев сидит в одиночке. Его не достать.

– Когда-нибудь он оттуда выйдет.

– Не в ближайшее время.

– Вам лучше знать. Говорят, вы дружите с офицером, который ведет следствие.

То есть он с самого начала знал, кто я такой. Почему-то это меня не удивило. Он постоял возле меня еще немного. Заняться мне все равно было нечем, поэтому я ему не мешал. Наконец он сдвинулся с места и поманил меня за собой. Мы подошли к столику Авихаиля ровно в тот момент, когда с другого конца зала к нему подбежала старшая официантка, а может, хозяйка заведения – невысокая крашеная блондинка, вся увешанная золотыми украшениями.

– Господин Авихаиль, – взволнованно произнесла она. – Мне очень жаль, но я вынуждена просить вас уйти. Такие скандалы вредят моему бизнесу.

Он медленно оторвал взгляд от чашки. Молчание между ними сгущалось, и блондинка начала переминаться на месте, как будто дожидалась своей очереди в туалет в самолете.

– Нет, – наконец сказал он.

– Как это – нет?

– Мне здесь нравится, – объяснил он. – Я не уйду. И завтра приду снова. Вы видите в этом проблему?

Как выяснилось, никакой проблемы она в этом не видела.

– Принесите моему другу двойной эспрессо, – добавил он. – И еще один мне.

Он снова умолк. Я понял, что у него такая манера речи – пара рубленых фраз и пауза.

– Я пью слишком много эспрессо, – сообщил он мне. – Это ведет к гипертонии.

– Тихий убийца, – сказал я, чтобы сказать что-нибудь.

– Что?

– Так врачи называют высокое давление: тихий убийца.

– Я не знал.

– Если верить газетам, это последнее, что угрожает вашей жизни.

Это его позабавило.

– Мой дядя, – он кивнул на пожилого мужчину в голубой рубашке, – еще вчера говорил, что надо бы с вами связаться. Но вы были в больнице.

– Подцепил ангину.

Улыбка на его лице растаяла. Наверное, в детстве ему читали «Алису в Стране чудес». А потом он охотился с рогаткой за Чеширским Котом.

– Мы ее не убивали.

– Почему?

– В каком смысле?

– Он убил вашего отца. Она – хорошая мишень. Или его сыновья.

– Я такими вещами не занимаюсь. Но если бы занимался, разобрался бы с ним.

– Он в тюрьме.

– Куда мне торопиться?

– Нохи, – раздался у меня за спиной голос его дяди. – Мы проверили. Он ничего не записывает.

– Да пусть записывает сколько хочет, – отозвался Авихаиль. – Мы просто беседуем.

– Завтра я с ним встречаюсь, – сказал я.

– С кем?