Случайно

Она отвернулась от своего отражения. И попыталась представить, что никакой Амбер не существует. Вот приеду обратно, думала она, а за городом уже лето. Я буду работать над историей деревенской девушки для новой книжки «Интервью». И напишу больше половины.

Но это все равно что представить, будто на свете не существует вопросов, или забыть мелодию, которую выучил наизусть давным-давно. Точнее, которая сама втемяшилась в голову. Ева читала, что мелодии буквально «врезаются» нам в мозг подобно миниатюрным лезвицам.

На станции Еву встретил Майкл.

По дороге он разглагольствовал о Петрарке и Сидни, структуре текста и ее вариациях. Очевидно, что он по уши влюбился в Амбер, но на этот раз с нашего «гуся» не просто «стечет вода». Более того, на этот раз охотница ранила гуся, и он в полной растерянности, потому как ему снесло полбашки и он застыл на берегу пруда, пошатываясь на слабеющих лапках. Посмотришь — гусь как гусь. А приглядишься — труп.

Когда они приехали, Ева сразу вошла в гостиную и увидела картину: Амбер сидит на диване, положив руку на ширинку Магнуса. Магнус тут же вскочил.

— Не переживайте, — сказала Амбер. — Он совершеннолетний.

— У меня молнию заело, а Амбер мне помогла, — сказал Магнус.

Из сада с шумом примчалась Астрид, первым делом бросилась к дивану и с разбегу упала на Амбер, обняв ее изо всех сил.

Амбер шутливо зарычала.

— Привет! — крикнула Астрид матери, повернув голову. — Нам было так классно! Мы с Амбер ходили на рыбалку.

— Рыбалку? Чудесно, — сказала Ева.

— Ага, — сказала Амбер.

— Мы ходили к реке и специально старались ничего не поймать, — сказала Астрид. — Мы бросали в воду лески без крючков!

— Но ведь это бессмысленно! — сказала Ева.

— Вот именно! — ответила Астрид.

— Абсолютно, — сказала Амбер.

Они с Астрид вместе захихикали, потом Амбер встала, ухватив дочь Евы под мышку, и, крутанувшись на каблуках, завертела ее в воздухе.

Так проходили дни. Проходили безвозвратно, словно волна физически обрушилась на округу и все стало каким-то дымчатым, с размытыми контурами, затуманенным, расплывчатым, словно живешь под водой, день, ночь, снова день…

— Скажи, что ты чувствуешь теперь, вспоминая, что случилось с той девочкой? — спросила однажды Ева у Амбер уже в начале конца.

— С какой девочкой? — спросила Амбер.

— Ну, с той, которую ты… — сказала Ева. — С той девочкой. Твоя авария.

— Какая девочка? — сказала Амбер. — Какая авария?

Так что же еще в таком случае тебе хочется узнать о себе? Был ли сон реальностью? War es nun schon alles? Ты настоящая Ева? Как продвигается новое «Интервью»? Какая девочка? Какая авария?

Амбер, дивный силуэт в дверном проеме сарая, абслолютно черный, солнце светит ей прямо в спину. Она подходит к Еве, сидящей у стола с ноутбуком, останавливается вплотную и кладет руки ей на плечи, словно собираясь снова хорошенько встряхнуть.

И вдруг целует Еву в губы.

Ева не ожидала, что ее так взволнует поцелуй. Она словно очутилась в каком-то жутком месте. Здесь все было пугающе иначе, словно она вдруг обрела сверхзрение, словно невидимые руки надели ей на голову шлем, и ей стали видимы все не-имеющие-названий, невообразимые цвета за пределами человеческого спектра, и мир за пределами шлема словно замедлил свой бег, чтобы показать ей провалы пространства между обыденными предметами, показать, что вещи связывает лишь хрупкие нити, протянутые между этими провалами.

Амбер шла по саду к дому. Что-то насвистывая. Сунув свои дивные руки в карманы и сжимая и разжимая дивные кулаки.

Ева выключила ноутбук и захлопнула крышку.

Майкл был на кухне, он нарезал что-то на идентичные по размеру кубики. Астрид выбежала ей навстречу из гостиной. Магнус вышел из своей комнаты и как раз спускался по лестнице. Ева дождалась момента, когда все могли ее слышать.

— Прощай, — сказала она Амбер.

— А? — сказала та.

— Всё, конец, — сказала Ева. — Прощай.

— Ты куда-то собралась? — спросила Амбер.

— Я — никуда, — ответила Ева.

— Мама! — крикнула Астрид.

Она застыла как вкопанная. Магнус застыл как вкопанный на лестнице. Прекратился стук ножа по дереву; Майкл застыл у стола, с ножом, занесенным в воздухе, на полпути.

— Это надо признать, — сказала Амбер. — Твой путь лежит в никуда.

— То есть? — спросила Ева.

— Ты — труп, — сказала Амбер.

— Вон из моего дома, — сказала Ева.

— Это не твой дом, — сказала Амбер. — Ты лишь арендатор.

— Вон из дома, который я арендую!