Случайное приключение (СИ)

Садящееся солнце пекло. От волнения у Ады пересохло во рту, но воды попросить было просто некогда. Девочка старалась не отстать от быстрого шага отряда эльфов и Барда, шедшего перед всеми.

От волнения скрутило живот, ведь все ее друзья сейчас находились по ту сторону стен. Правильно ли она сделала, что осталась, примут ли ее после этого друзья? Никто не смог бы ответить на этот вопрос, пока не произойдут эти переговоры.

Время тянулось медленно, словно пытка. Аде одновременно хотелось, чтобы переговоры уже начались, и в то же время, чтобы они не проводились никогда. Ее буквально раздирало от противоречивых чувств.

Отряд остановился, и девочка вместе с ними. Теперь Бард должен был идти к воротам Горы сам. Отряд лишь стоял неподалеку, чтобы, если что-то пойдет не так, вовремя подстраховать парламентера и не дать ему умереть.

Бард шел к воротам с высоко поднятой головой, всем своим видом бросая вызов всем, кто пожелает его принять. Так и хотелось закатить глаза от всего происходящего настолько, чтобы больше никогда не видеть свет. Но пока Ада лишь могла быть молчаливым участником всего происходящего. Трандуил остался позади своего войска, поэтому Бард был практически уязвим перед гномами.

— Торин! Выходи!

Бард стоял в нескольких шагах от ворот. Несмотря на напускное спокойствие, спина его была напряжена, а руки то и дело касались штанин брюк, словно бы у мужчины потели ладони. Это совсем не внушало уверенность, особенно зная, что от этих переговоров зависела судьба многих жителей.

Судя по тому, как лучник наклонился вперед, то за воротами появился Торин. Ада не могла слышать, о чем они говорили. Это с какой-то стороны даже приносило облегчение. «Ну и зачем я здесь, если я все равно ничего не слышу?» — только успела подумать Ада, как вдруг ее схватили и, приставив меч к горлу, стали вести к воротам.

— Тогда, раз не хочешь по-хорошему, я вынужден принять меры, — слова Барда били по ушам, как град. — Я убью эту девчонку, которая, судя по всему, была среди вас.

Девочка с ужасом смотрела на мужчину, который твердо смотрел на гнома сквозь отверстия в воротах. Когда-то они служили для стрельбы, но сейчас они были нужны для своеобразной игры в гляделки. Торин перевел свой тяжелый взгляд на девочку, и та могла поклясться, что перед ней стоял не Дубощит, а кто-то иной, постаревший, озлобившийся на весь мир.

— Откуда мне знать, что не она привела вас сюда? Я не видел эту девчонку уже очень давно. Можешь делать с этой предательницей, что хочешь. Мой ответ ты слышал.

Ада в шоке смотрела на то, как Торин скрылся в глубине горы. Повисла мертвая тишина. Воин, который держал гимнастку, опустил оружие.

— Ч-что…

— Ты сама все видела. Идем. Теперь нам тут нечего делать.

Ада кивнула и пошла вслед за всеми в город. Ее трясло. «Если бы я пошла тогда с Кили, осталась бы я жива? Он считает меня… предательницей?» — от этих мыслей на глаза наворачивались слезы.

Солнце почти село, когда они достигли города. Становилось прохладно. Люди попрятались в полуразрушенных домах, стараясь поддержать огонь. Всюду из окон высовывались встревоженные, грустные или просто любопытные лица. Все вокруг молчаливо спрашивало: ну как? Как прошло? Удалось?

Ада уже хотела была укрыться в доме, чтобы побыть наедине с собой, как ее остановил Трандуил.

— Чего тебе? — устало спросила девочка, в упор глядя на него. Самое меньшее, что ей сейчас делать, так это разговаривать с ним.

— Митрандир прибыл. Думаю, у тебя будет много к нему вопросов. Он ждет в главном шатре.

— К-кто?

Трандуил не ответил, покидая Аду. Девочка фыркнула и закатила глаза, направляясь спать. Она устала от того, что все ей командуют, поэтому решила, что с нее хватит. Тем более, сегодня и так случилось слишком много событий, нужно было восстановить силы и придти в себя.

В своем углу она наконец-то дала волю слезам. Крупные капли текли по щекам, спускались по шее и терялись в воротнике ее камзола. Зажав рот рукой, Ада старалась подавить хриплые всхлипы, чтобы не привлечь внимание пока еще не спящих соседок. Меньшее, чего ей сейчас хотелось бы, так это терпеть жалость других. Хватало того, что прямо сейчас она размазывала сопли и слезы по лицу.

В груди едва ощутимо жгло. Может, это было последствие плохого питания, может, то, что называют душевной болью. В любом случае, это было неприятно и доставляло дискомфорт. Ада, не совсем отдавая себе отчет в том, что делает, запустила руку под одежду и впилась ногтями в грудь, царапая кожу. Как ни странно, это принесло небольшое облегчение.

Сглатывая вязкую слюну, девочка продолжила полосовать свое тело, переходя на живот и бока. И только когда под ногтями стало неприятно от засохшей крови и кожи, набившихся туда, она вынула руку из-под рубашки. Жжение немного утихло. Как и приступ истерики. На ее место пришла дикая усталость.

Но как только ее голова коснулась лежанки, откуда-то снаружи Баин крикнул, чтобы гимнастка собиралась и шла к остальным, ибо ее хотели видеть. Царапины болели, голова была тяжелой из-за слез, а глаза немного опухли. Но сейчас было на все равно.