Случайности не случайны

Витя спрашивал. Она отвечала. Рассказывала про училище, библиотеку. Про свои попытки не отстать от него, чтобы не выглядеть рядом с ним «дурой стоеросовой». Он смеялся, шутил, говорил, что его «рыжая девочка способней всех на свете и, придёт время, всё наверстает».

В тот вечер, она надолго засиделась у Звонцовых. Каждый из них, по десятому кругу, рассказывал, что сказал Витя и какая у него была интонация.

Распрощались поздно.

***

Тася долго стояла на улице, у входа в общежитие. Не хотелось заходить внутрь. Девчонки начнут расспрашивать. Промолчать невежливо… но, посторонним вход воспрещён! Всё, что происходит у них с Витей – это только их, двоих, дело!

«Что-то нужно ответить им, как можно, короче», – вертелось в голове.

Шёл снег и чудесным образом преобразовывал всё вокруг. Тася стащила варежку и подставила ладошку. На неё дружно посыпались снежинки. Они таяли и превращались в прозрачные капли. Тася умылась талой водой, чтобы избавиться от улыбки, сияющей после разговора с Витей. Открыла дверь, сняла обувь и, на цыпочках, пробралась по длинному коридору, мимо спящей Кузминичны.

Прикосновение к вечному

Окончание сессии 25 января 1954 года, в канун дня студентов – «Татьянин день» Тася отмечала у Звонцовых. Кудесница Элеонора Викторовна приготовила пирог с земляникой. Распарила ягоду для начинки. Аромат заполонил комнаты сочным ароматом. Вскружил голову и защемил душу воспоминаниями о лете.

Было тепло и уютно. Сладко похрапывал в кресле кот. Вскипел чайник. Разговор плавно переливался из одной темы в другую и всё время возвращался к Виктору…

Элеонора Викторовна, глядя на Тасю, любовалась ею.

– У тебя, случайно, температуры нет? – воскликнула женщина, заметив болезненный румянец на щеках у Таси.

Девушку немедленно уложили в постель с диагнозом «ангина». Трое суток Элеонора Викторовна готовила больной полоскания, питьё и бульоны.

Тася не могла представить себе, что кто-то будет за ней, как за малым дитём, так заботливо ухаживать.

Элеонора Викторовна ощутила материнскую привязанность к «милой девочке». Виталий Андреевич, глядя на эту идиллию, с радостью, отмечал, что страсти вокруг «неугодной невесты» улеглись.

***

Медицинская практика проходила в центральном родильном доме Усть-Каменогорска. Первые дни Тася знакомилась с документацией и была кем-то, вроде посыльного. Бегала с анализами в лабораторию и обратно. Присутствовала при осмотре пациентов и готовила беременных к родам.

И вот, наконец, свершилось!

«Ни с чем несравнимое ощущение… священное действие! Прикосновение к вечности, непрерывной цепочке жизни», – писала Тася Виктору, о своём первом присутствии на родах.

В штатном режиме, в обычной обстановке, в операционной кричит мать, затем ребенок. Работает медицинский персонал. Для них это «нечто неземное» – каждодневный труд. Тася стала членом их команды. Вскоре и в её руках оказалось маленькое красное тельце: человек родился!

***

Прошла весна. И снова наступило лето. На торжественном вручении дипломов присутствовали Звонцовы.

«Дорогие выпускники! – обратился руководитель училища, – Медицинские сестры и лаборанты, акушеры и фельдшеры – вы все очень нужны советским людям и нашему здравоохранению! Совсем недавно, наши коллеги спасали с поля боя раненных бойцов. Сегодня и вы вливаетесь в ряды тех, кому многие из нас обязаны жизнью. В добрый путь! Будьте старательными, любите людей и своё дело!».

– Ну что, домой? – спросил Виктор Витальевич, когда путевка в жизнь, под названием «Диплом», была в руках у Таси.

– Домой!

В добрый путь!

Сёстры вернулись домой. Не успели зайти в горницу, как нагрянул гость – председатель колхоза – Левицкий Прокопий Матвеевич.

Он поздравил девушек с успешным окончанием училища, и, не мешкая, перешёл к делу:

– Завтра, милые, давайте-ка, на службу выходите! Фельдшерский пункт у нас в плачевном состоянии: работать некому. Вы, почитай, с самой войны, первые кадры, по медицинской части, в селе. На одной Поликарповне всё акушерство, сколь лет, держится! Старая она стала. Увольняется. Ну что же? Пускай с внуками сидит, а снохи работают. Летний день год кормит. В колхозе рук недостает, каждая – на вес золота. Вот вы нам, в самый раз, в сенокос амбразуру закроете… Что, красавицы, по рукам?

Наташа промолчала.

– Прокопий Матвеевич, я жениха жду. Когда он приедет, отпустите меня в отпуск? – молящим голосом спросила Тася.

Левицкий сообразил, что девушки-то, в принципе, не возражают! Подмигнул Тасе и подытожил:

– Мы и жениху твоЁму работу сыщем, ежели приедет! – продолжил довольный собой мужичок, – об чём речь-то? Конечно, отпущу!.. Ну так вот, стало быть, жду вас завтра с утра! Будьте здоровы! До свидания, – завершил свою миссию Левицкий, сел в бричку и укатил.

***

Утром сёстры пришли в контору правления колхоза. Левицкий, вместе с Блиновым, главным и единственным врачом в деревне, встретили их у крыльца.