Случайности не случайны

Прошла жеребьевка. Началась фигурная выездка троек. Цокот копыт, звон бубенцов. Аплодисменты, крик трибун.

В первом забеге не было ни александровцев, ни выдрихинцев.

Разгоряченные лошадки обогнули Долгую сопку за считанные минуты.

Во втором забеге участвовали александровцы. Трибуны замерли. Взметнулся и упал красный флаг и в то же мгновение лихой свист Трифона Аникеевича запустил полет своей трехглавой птицы!

Трифон правил стоя неукротимой мощью серых в яблоках коней. Казалось, что взмыли они над землей и молнией метнулись к финишу. Далеко позади оставили других участников!

В третьем забеге выиграл Григорий Сорокоумов. Как черный плащ неслись вороные кони над землей. Тасе казалось, что сам дьявол-искуситель управляет ими.

Ожидали финала. Нервничали. Снова взмыл и канул ниц флажок. Раздался знакомый свист и помчались тройки: серая в яблоках и вороная. Белая вьюга и черный дым. Тася молила бога, чтобы победил брат. Загадала, что в случае, если Трифон придёт первым, Виктор женится на ней и они будут жить долго и счастливо.

Победила серая в яблоках тройка…

Трифон и Григорий весёлые и счастливые подошли к стайке девушек, к которой примкнули Тася с Наташей. Гриша принялся шутить, приговаривая, что второе место тоже заслуживает, чтобы его поцеловали.

Наташа ответила, как отрезала:

– На что нам второго целовать, когда первый рядом?! – и с размаху чмокнула брата в щёку.

Через секунду Трифон Аникеевич отбивался от налетевших девушек.

***

Гуляние продолжалось у масленичного столба с подарками. Молодые мужики и парни добывали призы. Первым был снят тулуп, потом шапка. Оставались женские сапоги.

Григорий скинул верхнюю одежду. Под одобрительный свист и аплодисменты, босиком взобрался и сдёрнул сапоги со столба. Преподнёс их Тасе.

– Григорий Васильевич! – произнесла она, – Спасибо! Но взять подарок я не могу! Не хочу обнадёживать Вас: я люблю другого, давно жду его! Не обижайся на меня, мил человек! Вон сколько девушек вокруг! Любая из них и сапоги и тебя самого примет с радостью!

Григорий крикнул:

– Дарю!

Оставил добычу у ног Таисии. Развернулся и пошёл к своим вороным.

Жгли Масленницу, пели песни. Тася смотрела на рыжее пламя костра. Солома быстро сгорела: ярко и без тепла.

Много шума

Через два дня после Масленицы, в александровский рабкооп нагрянули представители выдрихинского колхоза: председатель – Сорокоумов Григорий Васильевич и парторг.

Рабочая кооперация (рабкооп) в сельской местности существовала на паевые взносы жителей района. Вела заготовку сельхозпродуктов и снабжала деревни промышленными товарами.

Колхозное хозяйство в селе Выдриха было крепким. Регулярно выполняло план. Но уговорить жителей стать пайщиками рабкоопа было трудно. В социальное строительство они вкладываться не хотели. В общественной жизни района участия не принимали. Запланированные фонды на второй квартал уже выбрали.

Председатель рабкоопа Сергеев Трифон Аникеевич недоумевал по поводу визита руководства выдрихинского колхоза.

Он удивился ещё больше, когда гости завели речь о финансовой помощи в строительстве хлебопекарни. Договорились и о привлечении новых членов в рабкооп из Выдрихи.

После совещания Григорий попросил Трифона о разговоре с глазу на глаз.

Когда они остались одни, Григорий спросил:

– У Таисии Ивановны действительно есть жених, или я ей не по нраву?

– Жених, или не жених, я не знаю. Сватовства не было. Знаю, что учится он в Москве, на дипломата. Каждый год летом приезжает сюда. Таисия говорит, что сейчас он на стажировке, где-то за рубежом. Это обязательная процедура для специалистов его профиля, – отвечал Трифон.

– Ты сказал каждое лето! Сколько таких лет минуло? – удивился Григорий.

– Пять.

– Пя-ять?! – присвистнул Григорий Васильевич, – это что ж, она его пять лет ждёт?

– Тася ждёт Виктора семь лет. Прибавь два года учёбы в медицинском училище, – уточнил Трифон.

– И что, к ней не сватался никто? – не унимался Григорий.

– Каждый год сватаются. Только Таисия и слышать ни о ком не хочет…

Григорий задумался.

– Спасибо тебе на добром слове, Трифон Аникеевич!

***

С тех пор, как Виктор уехал в Индию, Тася стала получать от него редкие и короткие письма. Выполнены они были на пишущей машинке и приходили с большим опозданием.

Первое такое письмо, не на шутку, испугало её. Вспомнилась похоронка на отца. Тася даже боялась открывать конверт. Вникнув в суть послания, немного успокоилась, но продолжала точить мысль: «Может быть, у него руки ранены?» Не выдержала, спросила. Оказалось, со здоровьем у Вити всё было благополучно, но письма, продолжали приходить нерукописными. Каждое из них, как укол в сердце: «Разлюбил».

***

Весна 1959 года выдалась холодной. Только к середине апреля потекли ручьи, проталины высветили землю и повеяло теплом. По дороге на работу, Тася повстречала почтальона, с письмом от Виктора. Остановилась на обочине, распечатала конверт и принялась читать. Холодные строки печатного текста сухо сообщали новости.