Случайные люди (СИ)

— А король отступил, — закончил Мастер. — М-да, ясно. Тени недавнего прошлого разговаривают громче всего, особенно если пролита кровь. Мужик, как вы изволили выразиться, в доспехах — прадед короля Готефрета, — он помедлил, потом все же поднял четыре сложенных пальца, — да войдет он свободно под своды Четверых.

Я помотала головой. В ушах все еще звенели крики.

— Ничего себе — недавнее прошлое. Прадед…

— История эльфов простирается до самого рождения мира, — сказал Мастер, звеня бутылками. Закутал несколько в плащ. — Десятки лет для истории — пустяк. Пойдемте, леди.

Он хекнул, поднял сверток, прижал к груди и зашагал между руин. Мне остался мешок и узел из сукна. Когда я, ругаясь под нос про равное товарищеское разделение труда, приволокла их на тропу, Мастер уже что-то объяснял королеве, отмахиваясь от коня, который норовил попробовать его волосы на вкус, Полла перебирала и рассовывала сосуды по сумкам, а сэр Эвин продемонстрировал мне котелок — большой, не то, что наш нынешний.

Глава 4

Находка была хорошая, но класть в этот большой котел уже на второй день было нечего. Мы прошли город, потом еще пару разрушенных деревень, снова углубились в чащу, а в ручьях, которые нам попадались, водилась только рыбья мелочь да квакали лягушки в траве. Сэр Эвин подобрал в городе еще один лук, в придачу к своему огромному и страшному, и теперь на охоту с ним ходила и королева. Удача им тут же изменила, и возвращались они ни с чем.

Зато появились удобства. Мастер умел наколдовывать широкую бадью, наполнить ее водою и нагреть ее. Бадья была красивая, я сидела в теплой воде, отмокала и согревалась — и гладила узоры на бортиках. Мылись по очереди: дамы сначала, кавалеры после. Когда Полла терла спину королеве и мне (а самой Полле никто не тер, я предлагала, но она отказывалась и прижимала к себе мокрую рубаху — она так и купалась в рубахе), сэр Эвин подглядывал. Я один раз нарочно приподнялась над бортиком, словно тянулась за мылом, а на деле — чтобы показать ему голого тела в выгодном ракурсе. Сэр Эвин сглотнул и отвернулся — но не сразу. Я мылась и думала, как было бы хорошо, если бы эти сильные большие руки размяли мне поясницу. Она уже не ныла, но можно же притвориться.

Сэр Эвин посматривал на дам, а Мастер посматривал на сэра Эвина. Потом, когда они вместе забирались в бадью, рыцарь его словно не видел, не касался, и глядел, как сквозь пустое место. Нарочито. Старательно. Мастер скручивал волосы в жгут и то и дело вздыхал. Я оглядывалась на Поллу и королеву: они-то замечают? Кажется, не замечали, или дела им до этого не было. И мне не должно, по-хорошему, быть. Волосы вот у Мастера красивые, единственное, пожалуй, что в нем красивого: как банка донникового меда на просвет, яркие, особенно когда он их вымыл. А еще руки. Ноги он себе изрезал, исписал магическими знаками, а руки не тронул, хотя на левой вон сколько места и читать удобнее. Я поинтересовалась, а он мне ответил, что руки чародея — ценный инструмент. Легко испортить.

Пользоваться он этим инструментом умел. Теперь у нас была бадья на привалах, хорошая погода и мыло. Есть вот только все равно было нечего. Мастер объяснял, что менять форму вещества — легко и не требует особенных сил. Когда вокруг столько дерева, сделать что-то деревянное не доставляет забот. Он махнул рукой, сотворил два резных стула, предложил мне садиться, плюхнулся сам. Перенести воду из близлежащего ручья в бадью и нагреть ее. Даже собрать в одно место ту воду, что парит в воздухе. Он повел рукой, между пальцами собралась дрожащая капля. Он взял ее губами, как космонавт в невесомости, проглотил, продолжил. Легко сделать мыло, если есть жир и зола, и травы для отдушки, ведь из этого мыло и состоит. Но сделать из дерева железо или из песка хлебы — нужно много сил и умения. Очень много, и во всем мире по пальцам пересчитать чародеев, у которых достаточно знаний. Гораздо проще пойти и добыть железо, выплавить и выковать, а песок оросить и высадить на нем пшеницу. А один металл в другой, спросила я. Мастер тогда захохотал. Свинец в золото, верно, леди? А говорите, что не жена и не дочь алхимика.

Как оказалось, алхимическое золото — дело здесь обычное, особенно на рынках, и поэтому нужно знать приемы, как отличить его от настоящего. Алхимическое золото рано или поздно превращается обратно в свинец, так же как и бадья, если оставить ее без присмотра, развалится на мокрые колоды. Поэтому в старину башни колдунов рушились, стоило отважному рыцарю пронзить ее хозяина мечом: исчезала магия, которая держала бы камни, и они превращались в то, чем были раньше: в гальку, щебенку, землю. Поэтому сейчас умные колдуны не возводят башен сами, а платят местному сеньору и гонят его мужиков на строительство.

Теперь понятно, почему он не может сделать рыбный пирог без рыбы и вино без винограда, но огонь творит из ничего, без всякого топлива. Огонь — это не вещество, это реакция. А вот вода — вещество. Поэтому, когда мы останавливались на ночь, а поблизости не было ни озерца, ни ручейка, спать ложились немытыми.