Случайные люди

– Ты не любишь все, что называют уютными мелочами, – улыбнулся Аркадий.

– Не люблю. Мне нравится, когда чисто и просторно. Квартира размерами скромная, но одной мне хватает как раз потому, что лишнего ничего нет.

– А у меня книг полно. Бумаги, от мамы оставшиеся мелочи. Рука не поднимается выбросить.

– Каждый по-своему обустраивает пространство. Тут пример брать – дело неблагодарное. Как ты смотришь на жареную картошку, котлеты и малосольные огурцы? Огурцы я сама делала.

– А картошку с котлетами? – поинтересовался Аркадий.

Оксана расхохоталась. И Морковкин залюбовался ею. При ярком и теплом домашнем свете он сумел ее разглядеть – блондинка, с румянцем, широкими соболиными бровями, с серыми глазами, она была необыкновенно хороша. «Черт, какая!» – подумал Аркадий. Уже через полчаса они сидели на кухне, такой же пустынной – ни яркой баночки, ни салфеточки с цветочками. Все было попрятано, закрыто за фасадами серой матовой кухни.

– Стильно, – одобрил Аркадий.

– Так сама и выбирала. По вкусу.

Картошка была поджаристой, котлеты – добротными, малосольные огурцы выше всяких похвал. Оксана ела с аппетитом, и ее порция на тарелке была ничуть не меньше Морковкиной.

– На диете не сидишь? – спросил он.

– С ума сошел?! Какая диета. У меня ни грамма лишнего веса. И поесть я люблю.

– Это правильно, а я тоже люблю готовить.

– А что ты еще любишь? – спросила Оксана. Перед ними уже стояли кофейные чашки и маленькие стопки с пахучим напитком. Аркадий отпил и причмокнул языком. Ликер был вкусным.

– Хорош! Что это? – спросил Морковкин, беря в руки бутылку. – Я видел его, но не покупал.

– «Кове де Сантенер». Хорошая штука.

– Так это коньяк? Или ликер?

– По сути коньяк, но добавки делают его ликером, – ответила Оксана.

– Так он стоит же…

– Сто долларов. Знаешь, нынче такое с ценами происходит, что не знаешь, что теперь дорого, а что – нет.

– Верно, – кивнул Аркадий, а сам подумал, что такой напиток одинокой женщине может достаться одним путем – в качестве благодарности. «Она преподаватель, наверное, отблагодарили за поступление или еще что-то», – подумал он.

– …Так вот, в магазинах этой сети есть потрясающие продукты. Я его там и купила.

«А… не угадал», – подумал Морковкин.

– Так, значит, ты любишь готовить. А еще что любишь? – лукаво спросила Оксана. Морковкин подобрался – в вопросе чудился подвох. И он пошел ва-банк:

– Люблю, когда женщина сверху.

Оксана даже не порозовела.

– Вот как? Мы с тобой совпадаем… Может, тогда мы не будем торчать на кухне, а перейдем в спальню?

Морковкин струсил. «Я ее не знаю. Кто, что, с кем спит. Интересно, у нее есть презервативы? Может, она проститутка. А нет ли клофелина в этом дорогом ликере?! Может, пойло налито какое-то, а бутылка из-под элитного напитка. Ну хорошо… А зачем ей это? Что, я командировочный с деньгами? Максимум часы снимет. А зачем ей эта подделка?! Но она не знает, что «Бушерон» – «левый». Выглядит как настоящий!» – думал Морковкин и тут понял, что его ужасно возбуждает и эта женщина, и эта ситуация. Было что-то щекочущее нервы в их встрече, диалоге, ее поведении. Даже в этих котлетах и картошке было что-то возбуждающее. «Блин, я спятил! И все это из-за Веры своей! Не ушла бы – не тусовался бы я с этими странными тетками», – думал он, но глаз уже выхватил особенности фигуры новой знакомой. И грудь тяжелую, и бедра широкие, и слегка загорелую кожу. Морковкин представил ее раздетой…

– Где у тебя душ? – спросил он, вставая.

– По коридору направо, вторая дверь, – ответила Оксана и добавила: – Тебя помыть?

Морковкин чуть не икнул:

– В следующий раз. Спасибо.

Оксана вошла в ванную, когда Аркадий уже собрался выходить. В руках у нее было полотенце.

– Ну, помыть не удалось, давай вытру тебя.

Не дожидаясь ответа, она принялась растирать его. Аркадий сначала отказывался, что-то бубнил, но потом сдался. В маленькой ванной запотело зеркало, пахло яблоневым цветом, чужая женщина прижималась к Морковкину, мягким полотенцем трогала его, задерживаясь в местах интимных, нежных. Он чуть не стонал от удовольствия.

– Я хочу тебя, – повернулся он к ней.

– Потерпишь, иди в спальню, – рассмеялась Оксана.

Спальня была так же скудно обставлена, как и вся квартира. Широкая постель, большое старинное кресло и шкаф-купе во всю стену. Морковин улегся на кровать и прикрылся простыней. Вскоре появилась Оксана. Она была полностью обнаженной, и Морковкин залюбовался сильным телом.

– Какая же ты гармоничная, – пробормотал он, подвигаясь на кровати.

– Да. Знаю. – Она пошарила под подушкой, достала оттуда яркие наручники и показала их Морковкину: – Не возражаешь?

Тот замялся: с одной стороны, он уже изнемогал от желания. С другой – формат «любовь в наручниках» ему не был знаком и встревожил окончательно.

– Э…

– Тебе не о чем беспокоиться, все делать буду я. А ты просто будешь прикован к изголовью кровати. Поверь, тебе будет хорошо, – в голосе Оксаны послышались нотки нетерпения.

– Да ладно. – Морковкин решил, что теперь глупо против чего-либо возражать. Он закрыл глаза…