Случайные люди

– Надеюсь, – хмыкнула Александра. Она видела все недочеты этой уборки. Понимала, что если первая, показательная, уборка была такой, то остальные будут еще хуже. Но Аркадий стал горой на защиту Валентины. Как-то Архипова специально приехала к Морковкину средь бела дня. Она открыла квартиру своим ключом и оглохла от шума. В квартире орал телевизор и грохотал пылесос. Пылесос пел на одной ноте – так бывает, когда щетка включенного агрегата впилась в ковер и застряла. Архипова прошла в комнаты и увидела, как Валентина приплясывает перед телевизором.

– Добрый день! – Александра с трудом перекричала шум. Валентина вздрогнула и бросилась выключать все.

– А вы кто? – спросила она Архипову.

– Грабитель. Со своим ключом, – сурово ответила та.

– Не понимаю. – Валентина растерялась.

– Я… Я… – Архипова вдруг растерялась.

– Знакомая Аркадия? – вдруг усмехнулась Валентина.

– Можно и так сказать.

– А вы тоже за тапочками?

– Что?

– Ну, тут на днях одна знакомая тапочки забирала…

– Нет, я, наоборот, свои тапочки привезла.

– А, смена власти, – протянула Валентина.

– Вы очень разговорчивы, – заметила Архипова.

– Почему бы и нет. Вы кто? Для меня – никто. Меня нанял Аркадий, я перед ним и отчитываюсь.

Архипова на секунду задумалась. Хотелось поставить на место эту разбитную и бесцеремонную владелицу нескольких паспортов. Но Александра только усмехнулась. Она подчеркнуто обреченно вздохнула, прошла в прихожую, сняла пальто, прошла в спальню и переоделась. В старых джинсах и майке прошла на кухню. На столе стоял пакет с коробочками чая и кофе. «Это же чай из запасов Морковкина!» – подумала Александра и громко позвала:

– Валентина! Можно вас на минуту?

Та пришла недовольная.

– Этот пакет? Что это?

– Это на выброс. Сто лет стоит, только крошки…

– Если мне не изменяет память, вы работаете здесь не сто лет, а всего два месяца. И что выбрасывать, должны решать хозяева дома.

Валентина дернула плечом и фыркнула.

Вечером Александра рассказала обо всем Морковкину.

– Понимаешь, если бы не я, ты бы тут был в грязи, без денег и продуктов. А Валентина купила бы себе пятый паспорт.

– Ты наговариваешь, – буркнул Аркадий.

– Очень надо. Жаль, что дураком себя выставляешь.

Они заснули против обыкновения на разных сторонах кровати. Архипова притворялась, что спит. Ее бесило, что Морковкин занял такую позицию. «Она же халтурит, обманывает. Пройдоха типичная!» – думала Александра, но чувствовала, что в этом вопросе переубедить Аркадия невозможно. «Ок, плевать! – в конце концов решила она. – Но встречаться здесь я больше не буду. Грязь была и есть». Последней каплей стала операция «по ликвидации старья».

Давно Архипова уговаривала Аркадия освободить шкафы и ящики от старого тряпья. Так Александра называла старую одежду, изношенное постельное белье, кухонные полотенца.

– Понимаешь, ты их так изгваздал, что, даже прокипятив в хлорке, их к жизни не вернешь! Это же копейки стоит. Мы с тобой купили целую упаковку!

Морковкин бубнил, мычал и отказывался выбросить старье.

Однажды Александра открыла шкаф, чтобы достать тряпку для мытья окна, и на нее свалился ком залежалого барахла.

– Аркадий! – взревела она. – Иди сюда быстро!

Морковкин прибежал.

– Вот это все на помойку! – провозгласила Александра и стала запихивать вещи в черный мешок. Морковкин суетился рядом и пытался стянуть из-под рук какую-нибудь тряпицу. При этом он приговаривал:

– Еще может пригодиться, еще может пригодиться…

– Ты в жизни не убирал дом сам! Ты понятия не имеешь, чем и как сейчас убирают. И твоя Валентина, халтурщица, не знает! – орала Архипова, отбирая у него «добычу». В этот же день она босой ногой наступила на рыбью кость. Взревев от боли, она представила кость Аркадию.

– Вот! Вот работа твоей Валентины. Неряха и халтурщица!

После этого случая она торжественно объявила Морковкину, что ночевать у него не будет.

– Знаешь, не жила я в грязи и не буду. Теперь, когда этот гений чистоты, эта Валентина появилась в доме, ты вообще перестал что-либо делать. Чашки не помоешь. А она их тоже не моет. Она их полощет. Я сама видела. Унитаз зарос грязью, только крышка блестит. Я теперь за вами двумя должна убирать?

– Как это? – не понял Морковкин.

– Она не чистит пылесос. Он же не «тянет». Она ждет, что это сделаю я?

Морковкин завел песню, что Архипова необъективна.

– Дорогой, давай, пока Валенитна учится убирать, будем встречаться на моей территории? Я чистоту люблю.

Морковкин нахмурил брови, а потом улыбнулся.

– А давай! У тебя трахаться удобнее, кровать шире…

– И ковер чище, заметим, – добавила Александра.

Они уже встречались достаточно долго, но страсть не угасала. И начав целоваться в лифте, они продолжали уже в квартире, но на ковре.

– Знаешь, если твои соседи подглядывают в глазок, они должны знать наизусть мои комплекты белья. Я ни разу, по-моему, не вошла в твой дом с застегнутой блузкой.

Морковкин довольно рассмеялся.

Итак, теперь он ехал к ней, она его ждала. Как это ни странно, поцелуи в лифте закончились, совокупление на ковре – тоже. Зато страсть распускалась огненным цветком на огромной кровати в спальне Архиповой.