Случайный билет в детство

Хотя, эта песенка тоже из разряда хулиганских, и тоже с матюками, но их я заменю благопристойными синонимами, как и пел ещё тогда, в ‘приличных компаниях’.

Народ сразу задвигался. Пацаны заулыбались, большая часть них знала слова. Вновь короткое вступление и я начал:

- Чингачгук Великий Змей,

Был он хитрый как еврей,

И гонял по всем лесам дикарей.

Утром встанет Чингачгук,

Томагавк берет и лук,

И гоняет всех вокруг - кто не друг.

Подпевать мне начали уже с середины куплета.

Как-то раз в сезон дождя

Дочку выкрали вождя,

А немного погодя и коня.

Стал тут старый горевать,

Волоса седые рвать, (я-то пропел ‘седые’, а вот ребята, дружно про пятую точку. Елена Михайловна хотела встать, но её Витя удержал),

Перестал он пить и есть,

И, даже, спать (‘спать’ я почти выкрикнул, но классная все-равно встрепенулась. Ребята-то совсем другое пропели. Витя что-то ей сказал, и Щупко махнула рукой - продолжайте, мол).

У всех лица довольные, в такт аккордам раскачиваются и мне подпевают.

Все бегут к Чингачгуку -

Помоги, мол, старику.

Отвечает - чем могу, помогу.

Надевал свой мокасин,

Заряжал свой магазин,

Выпил огненной воды,

И покатил.

Что не метр, то порог,

Тут пройти никто не смог,

Кто остался тут без рук,

А кто без ног.

Но летит Горбатый змей,

В утлой лодочке своей.

Не страшна ему вода,

Средь камней.

Вдруг из чащи подлый враг,

В Чингачгука - трах-бабах!

А ему не ведом страх,

А в глазах -

Горит бешенный огонь,

Хочешь жить - его не тронь,

Он здоровый словно конь.

Только тронь.

Он Винчестер свой хватал,

По врагам стрелял-стрелял,

Кто убит на повал,

А кто бежал.

Будут знать, япона мать (Савин пропел ‘… мать’, я его толкнул ногой и он зажал рот, испуганно посмотрев на Щупко, но та внимания не обратила, с Витей о чем-то шепталась.),

Как на Змея нападать!

Он весло из лодки хвать,

И догонять.

Последний куплет я пел один:

- Возвратил вождю он дочь.

И ушел скорее прочь,

Долго плакала она,

Глядя в ночь.

Наши автобусы проехали по кольцевой и повернули на дорогу ведущую в ущелье Алма-Арасан. В окнах замелькали пирамидальные тополя, растущие вдоль дороги, а дальше богатые яблоневые сады.

Автобус миновал последнюю плотину, словно границу пересек. Мы сразу к окнам прилипли. Впереди, будто хрустальные, сверкали снежные вершины. Красота их завораживала и манила. Так бы и ехали к ним, тем более что тут они казались ещё ближе, чем в городе. Но мы и не собирались ехать к самим перевалам. Нужное место находится не так глубоко в горах.

В тон настроению и под завывание двигателя, я запел ‘Вершину’ Высоцкого:

- Здесь вам не равнина - здесь климат иной.

Идут лавины одна за одной,

И здесь за камнепадом ревет камнепад…

В отличие от камнепадов, лавины тут только зимой бывают. Весной, после снежных зим, сели сходят, превращая ущелье в большой грязный поток, от которого и защищает каскад плотин.

- Внизу не встретишь, как не тянись,

За всю свою счастливую жизнь

Десятой доли таких красот и чудес…

Лучше слов не подобрать. Прав Владимир Семенович - лучше гор могут быть только горы.

Пока пел песню, наша автоколонна миновала пионерский лагерь с одноименным ущелью названием и через пять минут остановилась, не доезжая небольшого моста. Тут дорога пересекала речку и уходила в сторону поселка Алма-Арасан. Но нам надо направо, вдоль реки, поэтому дальше пойдем пешком. С веселым гомоном высыпали из салона. На обочине тут же выросли кучи с вещами. Пока взрослые договаривались с водителями насчет завтрашнего дня, почти все ребята сразу к речке спустились. Воду пить. Она вкусная и холодная до ломоты в зубах.

Потом автобусы, развернувшись, укатили прочь, а всех нас собрали у вещей.

- Ребята, внимание! - громко объявила Щупко и показала на стоящего рядом Витю. - Это Григорьев Виктор Александрович, руководитель и солист группы ‘Палитра’.

Все закивали, мол, видели, знаем.

- Он согласился идти с нами в горы, - продолжала Щупко, - а так как Виктор Александрович давно занимается альпинизмом, то мы попросили его быть старшим в этом походе. Сейчас он проинструктирует вас о поведении в горах.

- Ребята, - сказал Григорьев, - вы все уже достаточно взрослые и должны понимать - что к чему. Первое - это внимательно смотрим под ноги, но и по сторонам тоже. Не толпимся, друг другу не мешаем. Второе - не забываем, что тут воздух разряженный, поэтому вершины не лезем. На деревья тоже не стоит забираться. Пьем больше воды. Но в воду не лезем. Тут она просто ледяная. Слушаемся взрослых. - Он переждал тихий ропот. - А теперь организованно идем вдоль реки. Тут недалеко совсем.

- Ну вот, - проворчал Олег, - обломинго нам, а не Лысый Горшок! Ничего нельзя…

- Посмотрим. - Отвечаю я.

Мы напялили рюкзаки, взгромоздили на себя тяжелые скатки палаток, и двинулись вдоль реки. Пройти осталось чуть меньше километра, но это расстояние оказалось долгим и трудным. Постоянное петляние тропы, да ещё в гору с грузом на плечах…