Случайный гость в чужом краю. Пародии на стихи Виталия Пуханова

Они обожали Стендаля читать и учить французский

Терпеть не могли автошкол, презирали танцпол

И знать не могли, разумеется, что же такое пейнтбол.

Интересовались литературой и искусством.

Тот некто жил в доме

Виталий Пуханов

Он жил терпеливо в холодном дому.

На завтрак ел хлеб, а на ужин ел кашу.

И Родина щедро читала ему

Ватутину Машу, Ватутину Машу.

Однажды закончились соль и крупа.

Он вышел из дома спокойный и светлый

И видели мы, как мелькнул и пропал

Его силуэт неприметный.

Владимир Буев

Тот некто жил в доме, а может, в дому.

На завтрак, обед и на ужин старался

Есть пищу и снедь, а быть может, еду.

Иным поеданием не увлекался.

Голодным он не был нигде никогда.

А если еда или пища кончалась

И снедь с холодильником если прощалась,

Он дом покидал, в гости двигал тогда.

Я в юности страшился, как огня…

Виталий Пуханов

Не стану врать, я не был пацаном.

Таких придурков в пацаны не брали.

Чернилами и ягодным вином

Я не блевал, я был не в матерьяле.

Не знал имён дворовых королей,

Никто моей не видел финки.

А чтоб не наваляли кренделей,

Я новые не надевал ботинки.

Всех королей свезли в Афганистан.

Я так страдал от голосов Америк,

Что Родина, затылок почесав,

Мне не смогла оружие доверить.

Но иногда бывает стыдно мне,

Что финку прятал я в штанах хреновых.

Все пацаны погибли на войне,

А я брожу в ботинках новых.

Владимир Буев

Я в юности страшился, как огня,

Под вечер выходить гулять во двор.

Ведь пацаны чморить могли меня,

И я боялся взглядов их в упор.

Мечтал я: вот бы все они ко дну

Пошли однажды. Или в небеса

Слиняли. Или лучше на войну

(Во двор хотел хотя б на полчаса).

Господь услышать смог мои мольбы.

Всех пацанов сгребли в Афганистан.

Я избежал трагической судьбы,

Но по двору ходил я как пахан.

Так кто придурок: я или они?

Придурки не живут настолько долго.

А я живу. И лучше нет страны,

Устроившей дворовую прополку.

Получил я как наследство

Виталий Пуханов

Мама съела много мела.

Ковыряла, чтоб я смог

Проходить сквозь стены смело,

Не ломая рук и ног.

Нарастёт шальное мясо,

Заживёт больничный шов.

Не волнуёся, всё прекрасно.

Мама, мама, я прошёл.

Владимир Буев

Получил я как наследство

Редкий и бесценный дар.

Я отныне наконец-то

Дара бенефициар.

Я в угольное сумею

Без проблем пролезть ушко.

И без мыла разумею,

Как в чужое влезть очко.

Уж не с ума ли я сошёл?

Виталий Пуханов

Среди космических помех

Я различаю мамин смех.

Открыто и упрямо

Во мне смеётся мама.

В счастливый день и в роковой

Смеялась мама над собой.

А почему смеялась?

Мне так и не призналась.

И от какой звезды волна

Вернётся, мамою полна?

Я там среди тумана

Найду по смеху маму.

Владимир Буев

Уж не с ума ли я сошёл?

Иль, может, новый дар обрёл?

Смех льётся отовсюду.

Клянусь иль гадом буду!

Конечно, скажете вы мне,

Что я, мол, не своём уме.

Иль пьяный, мол, в усрачку,

Впал в белую горячку.

А я отвечу: я поэт

Один имею я ответ

На все вопросы в жизни.

И будет так до тризны!

Сю-сю-сю да тю-тю-тюшки

Виталий Пуханов

В нашей маленькой Вселенной,

Кроме смерти достоверной,

Остается путь один –

Доглядеться до глубин:

Ужас рвотный, внутривенный

Нашей маленькой Вселенной

До конца перетерпеть,

Испугаться не успеть.

Там, среди чужого хлама,

Потеряться, крикнуть «мама!»

И вернуться навсегда

В наше местное Сюда,

На Рождественский лужок,

Здесь зимой растёт снежок.

Владимир Буев

Сю-сю-сю да тю-тю-тюшки.

Рождество коль на макушке

Остаётся путь один:

Осознать – среди руин

Нашей маленькой Вселенной

Ты один благословенный.

Эту мысль суметь принять,

Ею душу пропитать.

После этого спокойно

Можно сверху вниз достойно

Озирать весь хлам чужой:

Приземлённый и земной.

У меня есть свой лужок

В Рождество. И свой снежок.

Филолог и поэт хандрили

Виталий Пуханов

Допили водку, сдали тару,

Умылись, сели на кровать

И приготовились к удару.

Чего ещё от жизни ждать?

Из леса доски – всем обнова.

«Сердец» рифмуется с «пиздец».

Ни первого вам, ни второго.

Филолог не согласный здесь.

Владимир Буев

Филолог и поэт хандрили,

Рифмуя разные слова.

Стихи рождая, водку пили.

И, протрезвев едва-едва,

Сдавали тару, чтобы водки

На эти деньги закупить,

Оригинальные находки

На стих совместный положить.

Теперь на Херсон и на Киев он прёт…

Виталий Пуханов

Он дрался в Донецке, Дамаске, Крыму,

Далёко от дома родного.

И Родина щедро давала ему

Последнее честное слово:

Что станет последним последний поход

И, город на Марсе достроив,

Там Родина, честно, не пустит в расход

Ей верно служивших героев.

Владимир Буев

Теперь на Херсон и на Киев он прёт,

На Харьков, на Сумы, Чернигов.

Который уж день и не ест, и не пьёт,

Теперь позабыв о блицкригах.

И Родина в виде властителя тел

Забыла о бедном солдате.

Властитель на власть и на пафос подсел

И продал солдата гранате.

Но если есть в кармане сигареты…

Виталий Пуханов

Моим стихам, написанным так плохо,