Случайный рыцарь

Я хватаю телефон, чтобы позвонить шерифу. Набираю девятку, но потом останавливаюсь. Дед каждый раз жертвовал на избирательную кампанию шерифа Уоллеса. Они хорошие друзья. Уже много лет, и Дрейк это знает. Тот факт, что он угрожал шерифом моим родителям, доказывает это. Во рту пересыхает. В голове теснятся мысли одна ужаснее другой.

О боже. Шериф тоже участвует в этой схеме?

Я ставлю телефон в зарядное устройство. И в этот момент фотография деда с Дрейком в Монтане снова привлекает мое внимание.

Вернее, я цепляюсь взглядом за уголок бумаги рыжего цвета, торчащий из задней части рамки.

Дед!

Отгибая маленькую металлическую застежку в сторону и снимая заднюю часть рамки, я не могу поверить в то, что вижу. Но она там. Еще одна записка. Небольшой привет с того света.

Следуй за сердцем, Белла.

Доверься Дрейку, как ты всегда доверяла мне. Он делает все, о чем я попросил его. Все ради тебя. Я бы сделал это снова, не меняя ничего, кроме одного – хотел бы увидеться с тобой в последний раз.

Люблю тебя, дед.

Из глаз катятся слезы, а горло горит огнем.

Вот оно – доказательство, которое я не хотела находить. Дед замешан в этом так же, как в документах об опеке и брачном договоре родителей. Черт возьми, похоже, я единственная, кто был обманут. Дрожащими руками я опускаю записку и закрываю глаза, отказываясь плакать. Слезы ни разу не помогли мне, не помогут и сейчас.

Серьезно, дед? Брак?

Ты всегда говорил мне, что у меня полным-полно времени, чтобы найти хорошего, правильного мужчину, что я не должна соглашаться на меньшее.

Открыв глаза, я вздыхаю.

– Потому что я всегда был с тобой, – шепчу его слова. Даже когда он начал дразнить меня по достижении восемнадцатилетия, он сказал, что я должна подождать.

Кого-нибудь хорошего, в присутствии кого сердце будет петь. Пока дед был жив, он всегда заботился обо мне.

Понятия не имею, сколько времени сижу в оцепенении. В голове мечется такое количество мыслей, что внутри она наверняка похожа на центральные улицы в вечерний час пик.

Что я знаю точно: становится поздно. Сквозь жалюзи пробиваются закатные тени, с легким оттенком мягкого оранжевого света по краям, поглощающие последние лучи заходящего солнца. Включаю настольную лампу.

Свет озаряет листы с завещанием, лицензию на брак по доверенности, сертификат и красную папку с файлами. Крутанувшись с креслом, открываю нижний ящик. Там тоже полно папок с файлами. В основном они алые, потому что это ящик для важных документов.

В некоторых хранятся дедушкины экземпляры тех же самых проклятых бумаг, что лежат на столе, и большинство из них были оформлены задолго до его смерти.

Закрыв ящик, я кладу завещание и свидетельство о браке в папку с файлами и встаю. Мне необходимы ответы.

Мне нужно, чтобы кто-то объяснил эту безумную записку деда, последнюю живую мольбу доверять ему и этому… этому чертову мошеннику по имени Дрейк Ларкин.

Я думала, что хуже быть не может.

О, детка, еще как может.

Вынужденное совместное проживание здесь в течение шести месяцев – это одно, но брак по доверенности, выданной в аду? Я не могу этого сделать. Не могу состоять в браке с незнакомцем. Даже ради деда. В том, о чем он просил, тоже нет никакого смысла. Я прокручиваю в голове все возможные «зачем», и в сознание всплывает лишь «не знаю».

Я тащусь к двери, готовясь к встрече с тем, что меня ожидает за ней.

Кажется, что мне уже все равно. Замок щелкает, и я открываю.

Дрейка нет. Он ушел на кухню.

Свет горит, отсвечивая в коридор. Делаю шаг, но ощущаю навалившуюся тяжесть: я здесь одна. С человеком, который женился на мне, ни разу даже не видев меня. Дед, возможно, доверял ему. Он просит меня доверять ему, но я сыта этим по горло. Эдисон – единственный, кому я все еще могу верить. Испытывая нужду в тихой гавани, где можно было бы просто обдумать все как следует, даже если это стойло с лошадью, я поворачиваюсь и иду к двери. Очень тихо открываю ее и выхожу наружу.

Я стою в прохладной темноте, на ступеньках, и думаю: стоит ли мне подняться наверх и взять сумочку, чтобы можно было уехать в город и остановиться в отеле? Хотя родители, конечно, были бы просто в восторге от этого! Они остановились в единственной приличной гостинице в городе. Остается грязный мотель с наполовину перегоревшей неоновой вывеской, в котором не живет никто, кроме подозрительных личностей.

Черт.

Я должна пойти наверх и взять леденец, как и обещала.

Ведь он был в амбаре, выполнил просьбу, так что никто не имеет права отказать ему в заслуженной награде.

Оборачиваюсь и открываю дверь, но резкий стук и ржание останавливают меня.