Случайный рыцарь

– Я тоже тебя люблю, малышка. – Он притягивает меня ближе и обнимает. – Сожалею, что не говорил тебе этого чаще. – Разомкнув объятия, он обхватывает мое лицо руками. – Молли тоже тебя любит. Ей никто никогда не показывал, как надо это делать, поэтому ее до сих пор пугают эти чувства. Если бы ты знала, как сильно она скучала каждое лето и каникулы, которые ты проводила со своим дедушкой, тебе было бы легче в это поверить.

– Я верю тебе, папа. – Смаргиваю с ресниц непрошеные слезы. – Теперь я понимаю намного больше. Обо всем. – Говоря, целую его в щеку.

Он кивает и отходит назад, ласково потрепав по щеке. Мужчина поворачивается к Дрейку.

– Проводите меня, мистер Ларкин. Почтальон оставил корреспонденцию, когда я приехал, поэтому я захватил ее для вас.

– Конечно, но меня зовут Дрейк, – говорит он, пристраиваясь сбоку. Папа улыбается.

– В таком случае тебе стоит называть меня Гарри.

Я все еще моргаю от слез в глазах, но успеваю сказать вслед:

– Пап, мы с Дрейком собираемся в город на ужин этим вечером. Не хотите ли присоединиться к нам? Ты можешь привести маму. Выберем ресторан, который ей по душе.

– Уверен, ей понравится эта идея, – отвечает папа. – В отеле вполне приличная кухня. Давайте встретимся там в семь.

Да, я помню, что изначально мы собирались продемонстрировать Эрин кольцо, но это важнее.

– Отлично.

Когда они вместе выходят из комнаты, я без сил падаю на диван.

Черт! Ну и денек.

XIV: Хочу тобой гордиться

Дрейк

Я иду следом за Гарри через парадную дверь и спускаюсь по ступенькам крыльца, благодарный ему за правильно расшифрованный взгляд, когда я уточнил, что Белла не знала о завещании.

Он умен, понимает, что история о женитьбе ради Джона – полное дерьмо, умело вплетенное в правду. Да, я чертовски уважал Джона, но не настолько, чтобы пойти на это даже ради дружбы.

Настоящей причиной, по которой я согласился, и старик, возможно, тоже это знал, была Винни.

Он знал, что порой по ночам я ору во сне, брежу и матерюсь. Никак не могу забыть ту ситуацию, отпустить ее. Винни была моим другом, она была невинна и не заслуживала такой смерти. И все забыли ее, отмахнулись, как от куска мусора.

Джон догадывался, что я не успокоюсь, пока не поймаю убийцу, даже если для этого придется подставить под пули собственную задницу.

Ненависть к «Юпитер Ойл» и Эйвери Браяру – вот что сделало нас с Джоном единомышленниками.

– Так кто же ты на самом деле? – спрашивает Гарри, когда мы подходим к его машине. – Продажный агент из ФБР? Парень, который свалил из банды байкеров? Мститель с топором наперевес?

Странные вопросы не удивляют, но у меня нет на них ответа. Мститель, пожалуй, самое верное определение.

– Ничего из вышеперечисленного.

– Тогда почему, ради всего святого, ты используешь мою дочь в качестве приманки? – Его голос леденеет, наполняясь обещанием смерти, что так не вяжется с его видом мягкого, безвольного человека.

Его глаза такие же зеленые, как у Беллы, и полны недоверия.

Проклятье.

Он попал в яблочко. Я даже самому себе не хотел признаваться. Однако именно из-за этого я согласился на аферу с женитьбой.

Я знал, что они придут. Эйвери уже приличное время вынюхивал тут в округе, искал способ нанести удар, особенно после того, как Джон заболел. Старик знал это и беспокоился за Беллу. Он хотел, чтобы кто-то был в силах справиться с этим дерьмом, и не обязательно законным образом. Если бы дело дошло до грязной игры, он хотел быть уверенным, что у нее есть человек, который в состоянии сражаться, стрелять и даже убить, если ублюдки решат перейти от жесткого прессинга к прямым угрозам.

Я думал так же, как сейчас Гарри. В глазах Эйвери она является слишком легкой добычей. Первое время меня сводила с ума эта мысль, но, если я что-то и понял, эта девушка не сдастся так легко. Она бы не уступила родителям и «Юпитер Ойл», даже если бы меня не было рядом. Она была бы готова и к худшему развитию событий.

Но это самое чертово худшее развитие событий может подстерегать за любым углом ежеминутно.

– Я не использую ее как приманку. Не так, как ты думаешь, – говорю я. – Проверь записи в кадрах. Я – личный телохранитель. Уже четыре года. Сначала для Джона, теперь для Беллы. Я здесь для того, чтобы перехватить любое поползновение Эйвери и удостовериться в том, что при попытке такового он будет задержан. И любого из подобных шагов с его стороны будет достаточно для того, чтобы его арестовали, обвинили и осудили. «Юпитер Ойл» потеряет остатки репутации на рынке, и по крайней мере пять штатов и тридцать городов вздохнут с облегчением, когда этот мерзавец выйдет из строя.

Гарри смотрит на дом.

– Его конченый сыночек уже в тюрьме, – использую убедительный довод в разговоре.

Нахмурившись, мужчина кидает на меня взгляд.

– В самом деле?

– Ты видел ориентировки в участке? Угрюмый чертила с татуировкой дракона? Это и есть сынок Эйвери.

Гарри дергает бровью и качает головой.