Случайный рыцарь

– Милая госпожа! Не думайте о дурном, не мучайте своё сердце. Вот увидите – всё образуется. Завтра мы будем на воле! Да и ваш благородный рыцарь Ки-ихот, о котором вы столько раз рассказывали. Разве он оставит вас в беде?! Я уверена, Дульси, что он уже ищет вас. Он обязательно спасёт вас, а заодно и меня.

«Если он жив сам», – подумала Дульси, и впервые за многие годы по щекам её проползло несколько горячих слезинок, которые, как ни странно, принесли несказанное облегчение.

Весь следующий день они пробыли на кухне: секли горы листьев бузулука для ужина, сдирали с варёных личинок эмнуса кожицу, которая заменяла рабыням мясо, следили за огромными котлами с похлёбкой, разливали её, мыли посуду и вновь наполняли котлы. По сравнению с работой на болоте это был отдых, но про себя Дульси подумала: если она когда-либо обретёт свободу и свою былую власть, то не только наведёт порядок на этой гнусной планете, но и пошлёт во все миры СНГ самую суровую инспекцию, чтобы уничтожить рабство и насилие над личностью. Везде! Даже там, где они присутствуют инкогнито. Кроме того, она раз и навсегда вычеркнет из королевского меню блюда из эмнуса – будь проклят этот деликатес, который так ценится на их Нормане.

– Я предложила нескольким девушкам присоединиться к нам, – негромко сказала Джи после ужина, ловко складывая глиняные миски. – Они и слушать не хотят о побеге. И вообще: какие-то они все здесь странные. Заторможенные, двух-трёх слов не свяжут, все на одно лицо.

– Их давно превратили в рабочую скотину. А мы новенькие, живые, согласилась Дульси. – Кроме того, мы по духу своему, по происхождению – не рабы. А что мы знаем об этих бедных женщинах? Может быть, и они, и их матери, и все предки рождались и жили в неволе!

В дорогу решили взять мешочек сушёных личинок, побольше воды и короткий широкий кинжал, который Джи украла три дня назад у одного из надсмотрщиков.

Когда последняя из рабынь, доев свой бузулук, поковыляла к бараку, Дульси решительно отбросила в сторону её грязную миску:

– Пойдём! Надсмотрщики или играют в кости, или тоже уже спят.

Принцесса и Джи вышли на дорогу, по которой на плантацию привозили продукты и воду. В обратный путь повозки загружали бочонками с уже разделанным эмнусом, и Дульси пришла к выводу, что таким образом везти скоропортящийся продукт можно недалеко. Значит, город или селение где-то рядом, максимум полдня пути.

– И небо здесь странное, – заметила Джи, приноравливаясь к стремительному шагу госпожи. – Днём – ни одной тучки, а ночью, наоборот, – мгла и тьма кромешная. Такое впечатление, что звёзды здесь появляются только тогда, когда о них вспомнишь.

– А вон и они, – засмеялась Дульси. – Уже проклёвываются.

Была и ещё одна причина, почему они решили удирать по дороге. Несколько раз, ночью, Дульси и Джи пробовали уйти от плантации в первую попавшуюся сторону, и всякий раз за порослью болотного кустарника попадали в Нечто, где не было ни света, ни пространства, где они с каждым шагом как бы деревенели, умирали по частям, и где, на них, особенно на Дульси, нападала такая головная боль, что они немедленно возвращались. Джи предположила, что это какое-то силовое поле, ограда, стена загона для человеческого скота, потому, мол, их практически не охраняют. Дульси с сутью предположения согласилась, но добавила, что это, скорее, не силовое, а какое-то поле, влияющее на психику. Как бы там ни было, но стена тюрьмы, даже сплетённая из нежнейших цветов, остаётся стеной тюрьмы.

Они шли уже часа четыре или пять, однако вокруг ничего не менялось. Всё тот же мрак, едва тронутый звёздным светом, всё те же кусты на обочинах дороги, всё та же грязь под босыми ногами – холодная, липкая, бесконечная, как весь этот бред.

Слева показался большой валун.

– Присядем, – предложила Дульси. – Что-то я опять начинаю сдавать.

Запрокинув голову, она долго вглядывалась в незнакомые созвездия. Похоже на небо Земли... А вдруг это в самом деле Земля? И, может, её Ки-ихот и Магг где-то рядом, в крайнем случае – на другом континенте? Почему бы не попробовать ещё раз? Ведь мысль внепространственна; она, помнится, несколько раз выходила в детстве на связь с отцом за сотни световых лет.

Дульси сосредоточилась, вызвала в сознании образ Магга. «Где же ты, неверный слуга, отзовись! Я прошу и приказываю: отзовись!»

И подсознание, и вся вселенная безмолствовали.