Случайный свидетель

Мои глаза почти закатываются от облегчения. Это голос Винса. Я пытаюсь выдавить что-то вроде кивка, и давление на моей шее ослабевает, исчезая полностью, когда он отпускает меня. Он остается рядом, вместо того чтобы сделать шаг назад, и на дикую секунду я пытаюсь вспомнить, есть ли в раковине ножи — просто на всякий случай.

О чем ты думаешь? Нет, это плохая идея. Я не могу заколоть Морелли. Тогда я действительно буду трупом.

Единственный выход — дипломатия.

— Не кричи, — спокойно говорит он.

Я качаю головой, моя рука автоматически тянется к шее. — Я не буду.

Его взгляд следует за моей рукой, которая касается моего горла.

Я в порядке. Я в порядке. Я в порядке.

Мне нужно успокоиться.

Только это трудно сделать, когда в мой дом врывается сын мафии, пока я мою посуду.

Мое сердце наполняется ледяной водой, когда я думаю о своих брате и сестре, спящих в дальше по коридоре. Они могли услышать драку. Они могли услышать… что бы ни случилось дальше.

— Когда твоя мама возвращается домой? — спрашивает Винс, словно нанёс светский визит.

— Скоро.

Он что, ожидал, что я скажу ему, что дом на какое-то время полностью в его распоряжении?

Склонив голову набок, он смотрит на меня с, казалось бы, торжественным выражением лица. — Давай не будем начинать со лжи, а?

Мое лицо краснеет, несмотря на нелепость того, что он ожидает от меня буквально чего угодно. — Я не… я не знаю, когда она будет дома. Она уже не работает, но потом пошла к своему парню. Она действительно может быть дома в любое время. И она ничего не знает, — быстро добавляю я.

Подняв брови, он говорит: — Ну, по крайней мере, нам не нужно притворяться, что ты не знаешь, зачем я здесь.

Я обнимаю себя, провожу руками вверх и вниз. — Я ничего не говорила. Я даже ничего не видела, правда.

— Вот как? — спрашивает он, доставая из кармана тонкий прямоугольный предмет.

У меня переворачивается все в животе, когда он протягивает мне мой мобильный телефон.

— Ты можешь забрать его обратно, — заявляет он, имея в виду мое недовольство весельем. — Очевидно, мне пришлось удалить видео, которое ты сняла, — знаешь, то, чего ты на самом деле не видела.

Я даже не тянусь за телефоном и уж точно не могу встретиться с ним взглядом. — Все, что я видела, это как ты выходил из дома».

— Кажется, это скучное занятие. Эти милые видео с твоими братьями и сестрами, они кажутся стоящими… Остановившись, он указывает большим пальцем в сторону коридора и хмурится. — Я думаю, они спят прямо там, да?

Я прищуриваюсь, глядя на него, но слов у меня нет. Невысказанная угроза сохраняется, просто из-за того, кто он есть. — Тебе не нужно делать завуалированные угрозы. Я ничего не скажу. Я ничего не говорила. Даже не вызывала пожарных. Просто не хотела вмешиваться, — тихо говорю я, опуская глаза в пол.

Винс впитывает это, затем откидывается на стойку, скрещивая руки. — Почему ты вообще там оказалась?

Правда кажется слишком неловкой, но у меня нет готовой лжи, и я не умею придумывать ее на ходу. — Я звонила по телефону.

Недоверчиво приподняв бровь, он спрашивает: — У себя на заднем дворе?

— У нас тонкие стены. Я не хотела, чтобы кто-то услышал звонок. Это было глупо.

— А. Понимающий кивок. — Парень? Это ведь не та сумка с инструментами, Брэдфорд, да?

Мое лицо горит.

Винс издает звук отвращения. — Парень — идиот. Ты могла бы выбрать лучше.

Прежде чем успела подумать об этом лучше, я парирую: — Да, ну, просто на всех не хватит поджигателей, собравшихся в толпе.

Его карие глаза сужаются, он отталкивается от стойки и делает шаг ко мне.

Я автоматически отступаю назад, не отрывая от него глаз. Я поражена собственной глупостью. Это было так глупо, глупо, глупо, но я выдавливаю из себя колеблющуюся улыбку. — Что, ты не можешь понять шуток?

— Это странная шутка, учитывая, что ты ничего не видела, — напоминает он мне.

Желчь грозит подняться к горлу, и я проклинаю себя сотню раз. Я разговариваю с тем, кто совершил преступления, а не подшучиваю над горячим парнем в школе. Что, черт возьми, со мной не так?

— Я не делала этого. Мой голос звучит слабым, пока он продолжает наступать на меня, делая два шага вперед на мой один назад, и в конце концов его рука выбрасывается вперед, хватая меня за запястье. Я писклю, буквально писклю, и затем его руки оказываются на моих плечах, размахивая и толкая, пока стойка не упирается мне в спину. Внезапно становится труднее вдыхать воздух в легкие. Винс стоит так близко, что я чувствую, как тепло тела исходит от его груди.

Даже если это вряд ли поможет, я применяю любимый метод пряток моей четырехлетней сестры и закрываю глаза.

— Видишь ли, — говорит Винс, его голос по-прежнему тихий и ровный, — когда ты говоришь такие вещи, создается впечатление, что ты мне лжешь.

— Это было глупо. Это вырвалось.

— Точно. Его пальцы касаются моего подбородка, и я подпрыгиваю, мои глаза широко открываются и встречаются с его. — Если что-то подобное снова выскользнет, скажем, перед кем-то другим…