Случайный свидетель

Я хочу поспорить — я не хочу остаться наедине с парнем, который вломился в мой дом прошлой ночью, но знаю, что это не принесет много пользы. Если Винс хочет прийти на ужин, он придет на ужин — независимо от того, приглашен он или нет.

Глава пятая

Он не сразу туда приходит. Я тороплю своих братьев и сестер внутрь и устраиваю их с напитками и развлечениями, нервно поглядывая на дверь в ожидании его прихода. Я все равно начинаю ужин, так как готовлю то же самое, даже если он не появится.

Но он это делает. И он приносит чесночный хлеб, что делает его героем для моих маленьких брата и сестры. Если бы я знала, что Винс собирается дать мне двадцатку на кассе, я бы, возможно, согласилась на чесночный хлеб, но они этого не поняли. По возможности я стараюсь скрывать от них наши финансовые проблемы. Но не всегда это делала, но однажды, когда мы с мамой пытались выяснить, как оплатить счет за коммунальные услуги в их присутствии, я заметила, что мой брат слушает, его маленькое лицо выражает беспокойство.

С тех пор я не говорю о финансовых проблемах, пока они не окажутся в постели.

Я занимаюсь пастой на плите, когда чувствую, как он подходит ко мне сзади. Страх определенно присутствует, но я пытаюсь его скрыть. Он не собирается причинять мне вред, он просто… преследует меня.

Конечно, это звучит правильно.

Прочистив горло, я спрашиваю: — Откуда ты знаешь, что им нужен чесночный хлеб?

— Надо есть чесночный хлеб со спагетти, — говорит он, прислонившись к стойке, чтобы посмотреть на меня. — К тому же, мальчик попросил его по дороге к кассе.

Я этого не помню, ведь была довольно сильно отвлечена им. Автоматически разогревая духовку, я позволила своим мыслям блуждать. Если он следовал за мной в магазин, это значит, что он следовал за мной в детский сад, чтобы сначала забрать Кейси, а затем в начальную школу, чтобы забрать Аллана. Он же не мог, верно? Я бы заметила.

Хотя, я не особо смотрела. Я думала — надеялась — что мы решили этот вопрос еще накануне вечером.

— О чем ты думаешь? — спрашивает он.

Я понимаю, что странно тихая, погруженная в свои мысли, но… ну, это кажется оправданным. — Ты следил за мной?

Он не подтверждает и не опровергает, просто скрестил руки на груди и наблюдает за мной.

Хотя я и верю в это, чувствую себя высокомерной, сказав эти слова. — Я имею ввиду, ты же сказал, что был только в продуктовом магазине, но, очевидно, ничего не покупал. И я даже не пошла прямо туда. Я останавливаюсь, внезапно вспоминая его намеки вчера вечером о видео моего брата и сестры, о том, что они спали в коридоре. Моя кровь стынет в жилах, когда я понимаю, что если он следил за мной, когда я выходила из школы, он знает, куда они сейчас ходят.

Я бросаю взгляд на его лицо для подтверждения, но выражение его лица тщательно отсутствующее. Сглотнув, смутно чувствуя, что меня сейчас вырвет, я говорю: — Ты последовал за мной в их школы.

Он знал, что я их забираю, потому что слышал мой разговор с мамой накануне вечером.

Я оборачиваюсь и смотрю на Аллана, который теперь доверяет ему, и все потому, что он принес чертов пакет чесночного хлеба.

Внезапно разозлившись, я оборачиваюсь и смотрю на Винса. — Прекрати.

По-прежнему не выражая никаких эмоций, он говорит: — Ничего не делал.

Тыкая пальцем в грудь, я говорю: — Я единственная, кто в этом замешан. Я. Мои брат и сестра не имеют к этому никакого отношения, и если ты им тронешь… Я замолкаю, потому что мне нечем ему угрожать. Что, я пойду в полицию? Я не дура. Я не могу угрожать таким образом и ожидать, что он поверит, что буду держать рот закрытым. Если я не буду осторожна, то могу оказаться мертвой.

Внезапно, охваченная тяжестью этого чертового бремени, я качаю головой, немного съёжившись. — Я ничего не скажу.

— Так ты сказала.

— И ты все равно следовал за мной! Ты следовал за мной в их школы. Я останавливаюсь, оглядываясь, чтобы убедиться, что они не слушают. — Я сказала тебе, что можешь доверять мне, и ты все равно следовал за мной. Что я должна из этого вынести?

Слегка наклонив голову, он тратит время на то, чтобы сформулировать ответ. Наконец, не глядя на меня, он говорит: — Я пытаюсь доверять тебе, но небольшой дополнительный стимул никогда не повредит.

— Угрозы моей семье — это не способ получить от меня то, чего ты хочешь, — предупреждаю я его.

Изогнув бровь, словно ему это показалось забавным, он спрашивает: — Тогда как же мне быть?

Раздраженная, я говорю: — Ты уже получил это. Клянусь Богом, мой рот на замке. Просто… оставь меня в покое.

Он смотрит на меня, но я не могу понять, о чем он думает. — Это то, чего ты хочешь?

Мои глаза выпячиваются. — Да!

Какое-то время он ничего не говорит, просто стоит, все еще скрестив руки. В конце концов он их опускает, отходит от стойки с кивком.

Не знаю, что он делает, когда отходит, и даже когда он идет к двери, я не полностью доверяю ему. Но затем он открывает дверь, поворачивает замок и выскальзывает.

— Куда он идет? — требует Аллан, перегнувшись через подлокотник дивана и переводя взгляд с меня на дверь.