Слуга Божий

Я задумался. Хорошего коня приобрету у Хвоста в предместье, а больше ничего мне и не требуется. Разве только не помешало бы немного удачи, но ее-то как раз не купишь.

* * *

Дорога из Хез-хезрона в Гомолло вела через мирные городки и села. Зеленые поля, холмы, увитые виноградными лозами, домики с пологими крышами, ручейки, журчащие сквозь заросли. Что за пасторальный вид! И не скажу, что после грязи и смрада Хез-хезрона такие перемены меня не радовали.

Пообедав, я задержался в большом трактире на перекрестке дорог, неподалеку от брода. Дом был двухэтажный, выложенный камнем, а подле стояла большая конюшня. У владельца, верно, были немалые доходы. Что ж, некоторые умеют хорошо устроиться. А другим, как вашему нижайшему слуге, остается лишь мечтать о тихой жизни в достатке и покое, о вечерах за бокалом подогретого вина да с грудастой женкой под боком.

Я рассмеялся собственным мыслям. Ни за что не променял бы свою жизнь на другую. Быть инквизитором – тяжелый хлеб, но это – честь и ответственность. Недооцениваемая честь и плохо оплаченная ответственность. Что ж… жизнь несовершенна. И можно лишь надеяться, что в жизни грядущей Господь воздаст нам по заслугам.

Я не собирался раскрывать, кто я такой, но конь и упряжь мои были настолько хороши, что трактирщик без разговоров дал мне отдельную комнату – маленькую клетушку без окон под самой крышей. Все лучше, чем толкаться в общей комнате, а такое случалось и с графами да лордами – когда в цене бывала не только кровать, но и охапка соломы.

Я сошел в нижний зал: большой, задымленный, заставленный столами с тяжелыми столешницами. Трактирщик не предложил мне сесть наособицу, а я не собирался из-за этого ругаться. Порой приятно посидеть с людьми, даже если это просто пьяные купцы, возвращающиеся в Хез-хезрон и рассказывающие, кого им удалось обмануть и каких чудесных девочек трахнуть за время поездок. И если верить их словам, следовало признать, что самые любвеобильные существа на свете – это купцы, покинувшие семейное гнездышко. Интересно, что все это время делают их жены?

Я заказал темное горькое пиво и миску каши со зразами. Перекинулся шуткой-другой с двумя купцами, которые с удовольствием рассказывали о своих успехах, и пошел к себе наверх. Ночь провел вместе со стадом вшей и падавших с потолка клопов. Но здесь, по крайней мере, был потолок, и лучше падающие тебе на голову клопы, чем дождь или снег. Я встал с рассветом, поскольку знал, что в это время сумею более-менее спокойно поговорить с трактирщиком, кем-то из девушек-служанок или с пареньками с конюшни. Курнос и близнецы – не те люди, чьи лица быстро забывают, и я надеялся, что, если здесь проезжали, кто-то да расскажет мне об этом.

Трактирщик стоял за стойкой и наливал в круглобрюхие кувшины пиво из бочки. Кухонные девки крутились вокруг, снаружи раздавались шум и ржание лошадей. Что ж, здесь просыпаются рано.

– Я ищу кое-кого, – сказал я и катнул в его сторону трехгрошик. Монета крутанулась вокруг собственной оси и упала прямо в его раскрытую ладонь.

– Здесь всякие бывают, – пробормотал он.

– Этих непросто забыть. Близнецы и огромный такой типчик с…

– Ах, этот красавчик, – вздрогнул корчмарь. – Были, как же. Нажрались, заблевали стол, разбили одному из купцов голову кружкой и уехали с самого утра. А у Каски моей весь зад синий от их щипков, – кивнул он на одну из служанок.

– Куда поехали?

– Да кто ж их знает?

Я катнул в его сторону следующую монетку, которую тот поймал столь же ловко, как и предыдущую. Оглянулся, не слышит ли кто нашего разговора.

– Это стоит дуката, – сказал мне, – желтенького, золотого дукатика с портретом милостивого нашего властителя, – добавил он с хитрой усмешкой.

Больше мог и не говорить. Зачем мне было тратить дукат, если я уже знал, что они поехали в Гомолло. Да и куда бы еще могли отправиться в поисках Бульсани?

– Жаль, что у меня нет лишнего дуката, – сказал я и отошел, не слушая уже, как корчмарь пытается снизить цену.

И что мне следовало делать теперь, когда предположения оказались верными? Постучать в ворота Дьяволова дворца и спросить об исчезнувших товарищах? Или же ворваться туда, круша его личную стражу, вызволить Курноса и близнецов из казематов? А миленько б мы выглядели, уезжая в сторону заката после столь славной виктории! Может, будь я паладином минувших дней с отрядом рыцарей, то и решился бы на захват Гомолло. Но я был один, с ничего не стоящей в доме кардинала концессией инквизитора.

«Да и к тому же, бедный Мордимер, – спросил я сам себя, – зачем бы тебе рисковать своей жизнью ради других?»

Но провидение решило за меня. Не мне следовало стучать в ворота дворца Гомолло – кардинал сам нашел меня.