Слуга отречения

Последовала пауза, нарушаемая только частым тиканием стенных часов с серебристыми стрелками. Верена подошла к высокому двойному окну в деревянной раме с покрытыми потрескавшейся белой краской откосами, отдёрнула штору и стала смотреть на улицу. Из приоткрытой форточки тянуло духотой начинающегося городского лета. Внизу, по узкой улице вдоль арочной галереи старого рынка медленно прополз блестящий, как никелированный бочонок, рекламный беспилотник с прикреплённым к крыше трёхмерным монитором, изображающим огромную крутящуюся пиццу. Со стороны стоящего на углу выкрашенного бледно-розовой краской собора доносился переливчатый колокольный звон, разбавляемый хриплыми криками неутомимых чаек с Невы. Одна из них подлетела совсем близко к окну, села на широкий металлический наличник за стеклом и стала внимательно разглядывать Верену маленькими блестящими глазами, постукивая клювом об оконное стекло.

– Жизнь продолжается, – раздался голос Алекса за ее спиной. – Нам надо пытаться искать других… Надо пытаться. Всегда может получиться так, что приобретший силу начнёт использовать её во благо, а не во вред…

– В этом мире далеко не так просто найти тех, у кого сила от бога, Алексей, – пробормотала Пуля.

– Враг един, а сила не имеет знака, – хмуро отозвался Алекс. – Я не хочу снова начинать с тобой этот спор, но это же ведь…

– …голая физика и ничего более? – насмешливо спросила Пуля.

– Ну да, голая физика. Воля тули-па управляется человеческой волей, а не наоборот. Так что значение имеет вовсе не то, откуда у человека появились силы, а только то, как человек решит ими распорядиться. То же самое можно сказать и вообще про жизнь, впрочем… – договорил Алекс, не открывая глаз. – Люди почему-то гораздо больше любят спорить о том, откуда именно взялась их жизнь, чем хоть один раз задуматься, как именно они этой жизнью распоряжаются. А ведь все мы по сути – не более чем персонажи нами же сочиняемых историй…

Верена провела пальцами по выкрашенной местами пожелтевшей белой краской холодной чугунной батарее под окном, вздохнула и вытащила из кармана телефон.

У неё больше не было никаких сил всё это слушать. И думать обо всём этом тоже. В конце концов, так ведь рехнуться можно. Нужно же иногда… устраивать себе какие-то передышки, что ли. Покуда жизнь ей ещё это позволяет. И пытаться хотя бы время от времени пожить простой человеческой жизнью. Жизнью, в которой нет всех этих ту-ли-па с их планами по превращению человечества в стаю голодных до крови маньяков, а существуют, например, нормальные, симпатичные парни, рядом с которыми приятно находиться, и можно просто побыть обыкновенной девушкой… а не рассуждать снова и снова обо всей этой чертовщине…

Девушка хлопнула пальцем по иконке «филинг-фри». Интересно, сколько там у них сейчас времени?

Вроде бы должно быть ещё не очень поздно…

* * *

«Ку-ку. Как там поживает наш американский мыслитель? Ты, наверное, уже дома?»

– …м-м-мать!! – непроизвольно выпущенные когти со скрипом оставили глубокие полосы на кирпичной стене рядом с тёмным оконным проёмом. Кейр с шипением выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы и снова тупо уставился на светящийся экран.

Он так упорно старался – и у него, как ему до сих пор казалось, даже вполне неплохо выходило, – выбросить к чертям собачьим из памяти всю эту случившуюся две недели назад историю, что испытанное им сейчас ощущение больше всего напоминало нанесённый безо всякого предупреждения из-за угла хук в челюсть.

…опции – удалить из списка контактов. «Нажмите ОК».

Отмена.

«Прости, что так надолго пропала, но мне помешали обстоятельства непреодолимой силы. Случается иногда в жизни, знаешь…»

Кейр сглотнул, чувствуя себя так, словно бы ему на шею накинули какой-то невидимый тугой шнур, с силой пережимающий горло, – навроде этих нежно любимых Вильфом энергетических удавочек.

Опции, игнор-лист. «Продолжить?»

«Случается иногда в жизни, знаешь».

Кейр осторожно, словно тикающую бомбу с часовым механизмом, положил телефон на сиденье байка экраном вниз, закрыл глаза и с силой потёр руками лицо. Кулаки непроизвольно сжались, и он застыл как изваяние, чувствуя резкую боль от до крови впившихся в ладони хрустальных шипов. В груди что-то мерзко ломило и пульсировало, и глубоко в солнечном сплетении тоже внезапно сделалось тесно и горячо, почти что больно. «Жаль, что я не вижу сейчас твоего личика, крылатик… так было бы намного интереснее…»

Ерунда, ну он же ведь не сделал ей тогда ничего смертельного. Ведь правда?

Не успел сделать.

Так, голова поболела… недельку…

Или две.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Кейр невидящим взглядом уставился на красно-коричневые стены родной шестиэтажки с рядами закопчённых кондиционеров под открытыми светящимися окнами, из которых доносилось треньканье музыки и тянуло слабыми запахами жареной картошки и ещё чего-то сдобного.

Ну он же должен хотя бы спросить. Он же…

Мать твою, да что он, интересно, собирается от неё услышать?!

…ну хотя бы узнать… что с ней всё… Это ведь почти анонимно, чёрт побери. А потом можно будет сразу же свернуть любое дальнейшее общение… ведь правда?