Слуга отречения

Это оказалось много проще, чем он себе представлял. Кейр не принимал зверя, но любой, даже несильный его удар ощущался так, как будто он бьёт не людей, а каких-то кукол, манекенов, соломенные чучела. А сам он был для них неуязвим, неуязвим и силён, словно герой долбаного боевика – вот только тут всё было взаправду.

И это был непередаваемый кайф.

Кто-то попытался броситься на него сзади и накинуть на горло цепь нунчака; Кейр без труда перехватил цепь рукой, дёргая на себя и вниз – и тело позади него стремительно взлетело в воздух, приземлившись в полный строительных отходов контейнер неподалёку, и больше уже не двигалось. Ещё двое кинулись к нему сразу с двух сторон, хватая за руки, а Бугор с лицом, красным от ярости, нацелился ножом в живот – Кейр легонько встряхнул плечами, чуть разведя локти, а потом резко наклонился вперёд, и оба амбала кувырком опрокинулись прямо на своего босса, сбивая его с ног. Кейр поднял одно из тел в воздух, держа за яйца, и мощным пинком в живот отправил его на кучу покрышек, сваленных на другой стороне улицы.

До первой крови? Не бить лежачих? Да идите вы все!

Краем глаза Кейр видел, как кто-то из оставшихся парней в панике развернулся и пустился наутёк. Бугор, отползая на спине в сторону и не сводя с него глаз, медленно потянул из-за пазухи ствол, и тогда Кейр, криво ухмыльнувшись, наконец скрестил на груди сжатые кулаки. Лёгкая привычная дрожь пробежалась по телу, и почти сразу же он почувствовал едва заметный толчок в левое плечо. Звук выстрела показался очень тихим, будто бы донёсшимся из телевизора с убавленным звуком.

Глаза Бугра расширились от ужаса. Оскалив клыки, Кейр сделал шаг вперёд, с силой пнул его по рёбрам и тут же наступил тяжёлой, покрытой тёмной шерстью лапой на грудь, пришпиливая к земле и распарывая когтями края косухи.

Бугор лежал в луже крови, своей и чужой, закрываясь вымазанными в грязи руками и уже даже не думая сопротивляться; губы его судорожно дёргались, в устремлённом на Кейра взгляде сквозило безумие:

– Не надо… П-по… пожалуйста… – тряским голосом забормотал он, отчаянно выставляя перед собой ладони.

Неожиданно Кейру пришла в голову мысль, показавшаяся ему чрезвычайно удачной.

– Завтра. В шесть вечера. Причал Норт-Бротер Айленд, – раздельно произнёс он; нога надавила мужчине на грудь чуть сильнее, и тот захрипел. – И ты возьмёшь всех своих ребят. А не придёшь… – с наслаждением докончил Кейр. – …тогда уж мне самому придётся навестить тебя и твою семью… и боюсь, что это будет последняя наша встреча.

* * *

Наблюдать за этой парой во время спарринга Тиму всегда было жутковато. Для разогрева ли, или из следования какой-то давней привычке, они всегда начинали в человеческом облике – босые, раздетые по пояс. Тим никогда не считал себя экспертом по боевым искусствам, но готов был поклясться, что в их движениях, практически неуловимых для непривычного глаза, угадывались одновременно техники целого десятка разных восточных школ. Раз за разом они оборонялись и перекатывались по полу или исчезали в тумане стяжки, пытаясь застать противника врасплох, ставили блоки, не давая один другому скрестить запястья в позе силы, но рано или поздно всегда принимали зверя и продолжали уже как тули-па – сперва кружась в бешеном, завораживающем танце на полу, потом переходя в нападение, швыряя друг друга о стены с силой, от которой у смертного давно уже лопнул бы позвоночник.

Вот Тео бросает Вильфа на пол, выворачивает ему руку и хватает за загривок, с размаху прикладывая головой о камень. Пытается наступить страшной когтистой лапой на горло, но стремительная верчёная подсечка тут же опрокидывает его навзничь – и вот уже оба почти одновременно отталкиваются от земли и уносятся вверх, на лету меняя форму, раскидывая стальные шестиметровые крылья, с которых сыплются искры. Два монстра, медный и серебристый, со сверкающими рубиновыми глазами, рвут друг друга когтями и клювами, кувыркаются, сцепившись лапами, на головокружительной высоте под сводами боевого зала, наносят друг другу сокрушительные удары мощными крыльями, с грохотом кроша и сбивая на пол многовековые сталактиты. Потом один за другим опять пикируют вниз, вновь принимая антропоморфный вид, – ив следующий момент Тео уже пригвождает Вильфа к стене крючковатыми изогнутыми когтями, берёт за горло и медленно приподнимает в воздух мощной вытянутой лапой.