Слуга отречения

– Всё бывает очень, очень по-разному в этой жизни, Верена. Кто-то получает память тули-па, и у него с того момента уже только одна правда. Большинство, конечно, получает только силы, и… дальше у каждого начинается своя собственная история.

– А вот Пуля говорила, что память тули-па – это просто такие фантазии…

– Да-да, я помню, – Алекс понимающе покивал. – Ты знаешь, память сохранили столь немногие из нас, что… ну, в общем, это одна из тех тем, на которые у нас обычно не принято спорить. Пуля просто по человеческим меркам совсем недавно приняла зверя. И то, во что она ещё верит… это всё такое человеческое. Очень человеческие рассуждения. Очень далёкие от меня, – он пожал плечами, снова улыбнувшись. – Но в целом она права, конечно. Абсолютно неважно, во что ты веришь – главное, на чьей ты стороне на самом деле.

Налетевший порывом пронизывающий ветерок обдал холодом и погнал по воде лёгкую рябь, и с пасмурного осеннего неба, затянутого серыми слоистыми облаками, потихоньку посыпалась мелкая ледяная морось. Верена зябко поёжилась и поплотнее запахнула куртку, поднимая воротник и накидывая капюшон. Прямо под ногами у неё степенно проплыла по каналу стайка лебедей – несколько крупных, снежно-белых, и троица совсем ещё крошечных, сереньких и растрёпанных. «Младшие следуют за старшими, – подумалось Верене. – Потом повзрослеют, выучатся летать и полетят следом за старшими…»

– Мы должны их победить, – сказала она. – Я ещё не знаю, как, но мы должны, обязаны придумать. И мне обязательно нужно ещё раз увидеться с Пулей. Ты прав… теперь это и моя война.

Часть вторая Слуга отречения

Глава 1

– …как же ты всё-таки это делаешь, а? – сердито спросил Тим, со вздохом опускаясь на заросший жёстким тёмно-красным лишайником холодный каменный валун и отрешённо глядя на подёрнутую жирной маслянистой плёнкой, серебряную, словно ртуть, неживую воду под собой.

С высокого каменного карниза можно было разглядеть текучие очертания отливающих сталью пузырей, которые время от времени всплывали к поверхности подземного озера и потом медленно лопались, распространяя вокруг себя странную рябь, призрачные волны и едва ощутимый терпкий запах мяты, незнакомой горькой травы и ещё чего-то неуловимо медицинского.

– Да ну, это ж такая легкотня, бро, – Кейр отломил лепесток от вросшего в пол каменного цветка, формой напоминавшего омертвелую пятерню с длинными ногтями, и стал небрежно вертеть лепесток между пальцами, словно монетку. – Проще даже, чем в компьютерной игрушке. Сначала ты выпускаешь когти, оп-па…

Парень встряхнул свободной рукой, и та внезапно окуталась облачком желтовато-ржавой металлической пыли, сквозь которую проступили очертания крупной звериной лапы с мощными длинными узловатыми пальцами.

– Потом вроде как пускаешь такой ток от локтя прямо к кисти. Потом молния, а потом снежок. И всё. Р-р-раз!

Он разжал кулак, целясь в гигантскую толстобрюхую полуводомерку, которая с глухими сосущими звуками скользила по поверхности озера меж клоков сизого тумана. С ладони Кейра слетел маленький, разбрасывающий вокруг себя искры, словно ледяная шутиха, светящийся шарик и ударил тварь прямо в круглый фасеточный глаз. Водомерка скрежещуще взревела, распахивая многочисленные сетчатые крылья, и стремительно ринулась прямо на него, выставив вперёд острое, лаково блестящее жало, похожее на обледенелое копьё. Парень опять выбросил вперёд руку, и новая молния, уже покрупнее, ударила водомерку под брюхо. Та пронзительно взвизгнула и камнем рухнула вниз, разбрызгивая в воздухе фиолетовую слизь и ещё какую-то дымящуюся студенистую массу. Плёнка на воде пошла тягучими медленными кругами.

– Ты, главное, это… не тормози и ни о чём вообще не задумывайся в процессе, – сказал Кейр, растирая ладони. – Думай только о том, какой хочешь получить результат. Ну, это примерно как с полётами, ага?

– Дас полётами оно как-то проще, знаешь… – Тим вытянул перед собой сжатый кулак и резко распрямил пальцы.

Эфемерные полупрозрачные коготки и правда блеснули на секунду в тусклом сером свете, падающем из глубоких трещин в камнях. Тим попытался представить себе, как по его руке катится вниз волна жидкого белого огня, жаркого, неудержимого, как в кино, когда в замедленном кадре изображают взрывы в каких-нибудь катакомбах. Запястье свело, он ощутил резкий укол боли где-то в ямочке под локтем, и вся ладонь тут же разом онемела. Тим разочарованно вздохнул и начал растирать её пальцами, разгоняя ползущие под кожей противные ледяные мурашки.

– Нифига не выходит, – расстроенно пробормотал он.

Все эти штуки получались у него только в присутствии доньи Милис, да и то далеко не всегда. Вернее, если Тиму ещё пару раз и удавалось повторить за ней какие-то защитные техники, то вот создать хотя бы приблизительное подобие оружия не получалось ещё вообще ни разу. И если это правда было всем, чему Тим сумел научиться за полгода, проведённые в Цитадели, то впору было начинать биться головой о стену.