Слуга (СИ)

Девушка представила его, как будто он сейчас стоял за дверью и собирался войти. Представила, что он путешествует с ними, и в который раз поняла, как же ей его не хватает. Как было бы прекрасно, если бы… если бы по дороге ехали они вдвоём, неважно куда, неважно зачем. Она — и он рядом на коне. И перед ней в седле — Эник…

— Вы смогли бы стать друзьями, — продолжила девушка. Ей просто очень хотелось поделиться этим чувством хоть с кем-нибудь. — Он очень сильный, он может научить тебя обращаться с любым оружием. Он знает всё на свете, может рассказать про весь мир и даже про то, чего никто никогда не видел. Он может даже познакомить тебя с демонами. Вы будете играть с ним в охотников, он наколдует почти настоящих зверей, и будете охотиться на них. Когда он рядом, тебя точно никто не сможет обидеть. Потому что он никогда не проигрывает.

— Он твой самый лучший друг, да? — прошептал Эник. Он всё понимал, и уже очень хотел познакомиться с таким прекрасным человеком.

— Самый лучший, — тоже прошептала Грапиша. — Когда он вернётся, когда найдёт меня… нас с тобой, — она погладила мальчика по голове. — Тогда у нас будет самый замечательный папа на свете.

Эник почувствовал, что его счастье начинает подниматься откуда-то изнутри, обволакивает его и так и норовит вырваться наружу радостным смехом. Но он не хотел нарушать такую ацию. Только один вопрос его волновал, с того самого дня, как им повстречался Мастер Рай. Тогда он слышал их разговор.

— Грапиша…

— Что?

— Слуга, да? Это… он? Поэтому ты его ищешь?

Девушка пошевелилась, сильнее обхватила мальчика за плечи и отрицательно помотала, казалось, не только головой, но и плечами, и всем телом.

— Он лучше, в тысячу раз. А Слуга — враг, который должен когда-нибудь исчезнуть.

Эник успокоился и зарылся носом в ставшее самым родным плечо. Он больше не думал о Мастере Рае, который ему так понравился, но который был просто взрослым товарищем. Он представлял себе другого папу: доброго сильного воина, знающего и могущего всё на свете. Представлял, как он улыбается и легко подхватывает его на руки, и как они с ним играют в охоту, и как потом, когда Эник становится старше, отправляются на настоящую. Мастер Рай охотно поддерживал беседы, но редко забавлялся с мальчиком, предпочитая о чём-то поговорить с Грапишей. Только сама девушка явно не была равнодушна к этому ребёнку с добрыми серыми глазами. Но Грапиша была — мама, а папа — это совсем другое. Эник, конечно, придумывал себе папу, но всегда это был просто образ. А теперь появился человек, который где-то есть, и когда-нибудь он появится рядом, самый настоящий и вовсе не выдуманный. Обязательно появится, потому что нужен не только мальчику, но и Грапише. А когда человека ждут двое, то вдвое больше шансов, что он действительно придёт.

ИСТОРИЯ… XVII

От этой зари невозможно отвести взгляд. Бескрайний океан, над горизонтом — полукруг светлеющего неба. Солнца ещё нет, но уже светло. Предрассветный сумрак, в котором всё прекрасно видно, но создаётся впечатление, что за каждым деревом, за каждым кустиком, даже за каждой травинкой прячется тень. И среди этих высоких плотных елей непременно что-то таится. И трава живая, едва шевелится от ветерка с неповторимым запахом свежести. Камни на берегу похожи на большие куски руды, только что добытые из шахты. И всё — деревья, трава, море, небо и камни — синее. Темнее, светлее, насыщенней иди бледнее — но везде синий цвет. Даже ветер — синий.

На берегу, на полянке, освобождённой расступившимися елями, стоит беседка. Круглая, с тонкими жердями, поддерживающими покатую крышу, с резным заборчиком. В ней одна скамейка, которая идёт по кругу.

— Всё синее… — восхищённо шепчет Грапиша, осматриваясь по сторонам. Это место так красиво и так невероятно, что похоже на сон. — Это… мы у моря, да?

— Нет, — мягкий голос. — На обычной поляне. Море я позволил себе создать.

И улыбается. Глаза карие, но сейчас кажутся синими. Грапиша смотрит на него, потом на мрачноватые таинственные ели. Надо же — обычный лес! Она каждый день гуляет в нём, и не замечает такого…

— Спасибо тебе за это утро, — говорит она, и в голосе её больше благодарности, чем в голосе несчастного нищего ребёнка, получившего свой первый подарок на день рождения.

Она была благодарна ему за всё. За каждую ацию, за каждое слово, за внимание. За то, что он существует. И всегда говорила об этом глазами.

Она видела длинные чёрные волосы, лежащие на сильных плечах. Видела карие глаза, взгляд которых не могла понять и иногда даже пугалась, но всегда тянулась к нему. Видела его улыбку — и поражалась тому, какой она иногда может быть.

Он рассказал Грапише всё. Она помнила этот тяжёлый день, помнила, КАКИМ он был и как ей тогда было страшно. Но она не ушла, постаралась разделить с ним всю эту боль, понять, успокоить и помочь жить дальше. Она знала его, и в то же время не знала совсем.