Слуга смерти

Когда Патриция об этом услышала, у нее сжалось сердце, и она поднесла руку ко рту. До нее едва доходили слова о том, что бизнес не приносит достаточно денег, хотя популярность городка и растет на фоне ставших чересчур дорогими Кэннон-Бич, Флоренс и Ячетса, и люди искали места дальше от побережья для романтического времяпрепровождения. Однако Лоджету это ничем не помогло. Молодежи с деньгами не нужны деревенские хижины. Ей нужны DVD-плееры и экологически чистые соки. А главным требованием стал массаж на горячих камнях. Место, которое занимал Редвуд-Лоджет, выглядело весьма подходящим для того, чтобы разместить здесь отель с оздоровительным центром. Джон потом сказал Патриции, что если бы Ральф и Бекка владели искусством помнить своих гостей от визита к визиту, то все могло бы обернуться иначе, но что случилось — то случилось. Застройщик из Сан-Франциско сделал им предложение, от которого они не были готовы отказаться.

Они сидели на террасе бара перед обедом, наслаждаясь уже ставшими привычными для них в Вероне напитками: он — разбавленным пивом, она — еще более разбавленным «манхэттеном». Патриция была погружена в мрачные мысли, чего с ней не бывало уже очень давно. Почему все случилось именно так, а не по-другому? Казалось, что с каждым годом мир принимал как данность все больше и больше вещей и понятий, ничего для нее не значивших, новшеств, которые казались ей тривиальными или сбивающими с толку, но при этом возводились в ранг чуть ли не провозвестников новой эпохи. Она пыталась примириться с этим, делала все возможное, чтобы найти привлекательные стороны в сотовых телефонах, системе Windows или группе «Эминем». Но почему то, что действительно имело для нее значение, попросту отбрасывалось? Билл тоже молчал. Лицо его ничего не выражало, как обычно, когда он пытался ни о чем не думать. За обедом он вел себя замкнуто, даже не просмотрел список вин, хотя пытался ввести это в привычку с тех пор, как в той или иной степени отказался от пива. Патриция догадывалась, что сейчас он чувствует себя так же, как и она, задавая себе тот же самый вопрос, чересчур печальный для того, чтобы облечь его в слова.

Будут ли они и дальше приезжать в Верону?

После того как Лоджета не станет и его место займет еще один отель из тех, которые в большом количестве можно найти в глянцевых проспектах, где семейным парам определенного возраста предлагается вновь зажечь огонь любви (или, что более вероятно, решить проблемы, возникшие с брокерами или соседями), — где им теперь останавливаться? Дальше по шоссе, на северной окраине города, уже был отель, но он представлял собой лишь обезличенное кирпичное строение посреди лужайки без единого дерева, куда не возникало никакого желания отправиться даже однажды. Можно было попробовать остановиться в новом отеле, после того как он будет построен, но это казалось им предательством по отношению к излюбленному месту. Она знала все тропинки среди деревьев и не в состоянии была бы завтракать на балконе над автостоянкой, где когда-то находился их домик.

И что им оставалось делать? Найти какое-нибудь другое место? Ей этого не хотелось. Ей не хотелось начинать все сначала. В Вероне они провели на отдыхе больше времени, чем где-либо еще. Однажды принятое решение стало окончательным. Им знакома была каждая миля дороги, они всегда останавливались в одних и тех же местах, чтобы пообедать. И теперь им предстояло всего этого лишиться вместе с другими бесчисленными ритуалами, слишком мелкими, чтобы давать им свое название, вплоть до того, как они в шутку называли пожилую пару геев, с которой раскланивались на пляже («Двое джентльменов из Вероны»). Конечно, вдоль побережья имелись и другие места, и Верона на самом деле вовсе не являлась раем на земле (продовольственная лавка там работала лишь формально, и они всегда запасались продуктами в Кэннон-Бич), но тем не менее другого такого было не найти. Патриция словно лишилась одной из сторон своей души, и никак не могла с этим примириться.

Когда они все так же молча шли рука об руку по дороге после ужина, Билл удивил ее, предложив выпить по стаканчику на ночь. В прежние годы они всегда так делали, сидя на террасе над заливом и наблюдая за местными жителями, пока Билл молча выкуривал сигарету. Постепенно, однако, они стали ощущать, что ужин и без того приносит приятную усталость, и сразу не спеша шли домой.

Патриция улыбнулась и кивнула. Она была рада его предложению, зная, что многого он часто не говорил вслух (что порой выводило ее из себя), но всегда ее понимал. Пока он ходил за напитками, она сидела на террасе. В некоторых домиках возле пролива, как обычно, горел свет. Эти огни казались ей звездами, которые вели их по жизненному пути. Она поняла, что в следующий раз эти звезды уже погаснут, и окончательно осознала, что это последний их визит в Редвуд. Когда она повернулась к Биллу, который шел к ней с бокалами в обеих руках, на глазах выступили слезы.

— Я знаю, — тихо сказал он, садясь напротив нее.