Улегшись на лавку, девчушка даже закрыла глаза, дескать, она с места не двигалась, заснула вот даже. Найдана улыбнулась и сделала вид, что не заметила ее передвижений.
– Так, а вот и мед к каше, – как бы между прочим приговаривала она, выкладывая из корзинки гостинцы, а сама поглядывала на девочку.
Та приоткрыла глаз и косилась на Найдану, опять думая, что та не замечает. Найдана открыла горшок с кашей, и по избе разнесся сладкий, сытный дух. Девчушка бессознательно даже потянулась к нему носом, пытаясь уловить его и вдохнуть как можно глубже.
– Есть-то будешь? – с усмешкой спросила Найдана.
И только тогда девочка торопливо села и с готовностью кивнула.
Уплетала она за обе щеки, не позволив Найдане даже ложку держать. Удивительно, как быстро малышка приходила в себя после болезни. А вот Пересвет все так же лежал без движения. Найдана посмотрела в его сторону и вздохнула. Если уж ему не поможет это ее лечение, она и не знает, чем еще помочь. Не пришлось бы превращать его тоже в дерево, как Ведагора…
– Так как звать-то тебя? – снова спросила Найдана, надеясь, что, поев, девочка стала более сговорчивой.
– Не велено чужим людям имя называть, – строго ответила девчушка.
– Хм, и то верно. Но как-то ведь мне тебя надо величать. Хочешь, я буду звать тебя Некраской? – Найдана вспомнила, как ее саму звали в детстве.
– Не хочу, – поморщилась девочка.
– Ишь, гляди-ка! Не хочет она. А как хочешь?
Девочка немного помедлила, приглядываясь к собеседнице, и выпалила:
– Забава.
Найдана посмотрела на нее, пряча улыбку. Надо же, как ловко удалось имя выведать!
– Ну Забава, так Забава, – сказала она и погладила девочку по светлым кудряшкам. Та на этот раз не вздрогнула и не пыталась убежать.
Осень в этом году выдалась теплая да затяжная. Уже месяц грудень стоял на дворе, а первых подзимков все не было. Это и к лучшему: дольше грибы в лесу стоят, можно насобирать и насушить на всю зиму. Да и ягоды – в иной год из-под снега приходится клюкву на болоте выискивать, а тут преспокойно ходи да собирай.
Теперь малышка повсюду следовала за Найданой. Видно было, что той не хватает заботы старших, ведь брат, похоже, не отходил от нее ни на шаг с тех пор, когда случилось несчастье с их родичами, вот она и привыкла. А когда все произошло? Найдана напрягла память, чтоб вспомнить, говорил ли об этом Пересвет. Нет, не припоминается. Сказывал только, что вначале весны рыжий мужичонка к ним забрел, а уж то, что с него все началось, – это Найдана сама додумала. Да и не важно. Наверняка Забаве, в ее-то возрасте, кажется, будто все случилось давным-давно, и они с братом остались одни на целом свете. А теперь и брат лежит без движения. Первое время она все возле Пересвета сидела, ждала, что тот очнется, заглядывала под накидку, проверяла, не открыл ли он глаза. Но на то она и малое дитя, чтоб бегать и резвиться. Разве ж может ребенок неподвижно целыми днями у постели больного сидеть? Поэтому со временем Забава все больше к Найдане стала тянуться: видит, что та заботится, брата лечит, ее саму не обижает. Так и повелось: Найдана коромысло берет, за водой идет, и Забава тут же платок на голову нахлобучивает – за водой собирается; Найдана в лес и Забаву с собой берет (все равно толку мало от того, что она в избе останется); Найдана за прялку садится, и Забава тут как тут крутится, присматривается. Найдана даже спать ее укладывала подле себя, и сказки перед сном сказывала, которые еще в детстве слышала от матери да от Лады. Поди ж ты, столько времени прошло, а помнятся сказки-то!
Уж месяц прошел, а Пересвет все так же лежал ни жив ни мертв. Но Найдану радовало уже и то, что он не метался в бреду. Это значит, тьма больше не росла в теле Пересвета, не отравляла его, не напускала нового морока. Оставалось уничтожить источник тьмы, и тогда друг детства будет исцелен. Найдана продолжала делать все то, что, ей казалось, идет парню на пользу, а Забава и тут всегда была рядом. Присаживалась тихонько подле и смотрела, как Найдана поит его отварами, окуривает травами и можжевеловыми ягодами, обтирает то мокрым, то сухим полотенцем, как накладывает руки ему на грудь и, закрыв глаза, что-то напряженно шепчет. И тогда малышке даже казалось, что от ладоней Найданы будто бы исходит яркий белый свет, который приникает в тело брата и там борется с темнотой хвори. Да-да, она была уверена, что этот свет борется и непременно должен победить хворь.
Найдана в то утро проснулась и, едва открыв глаза, тут же спешно соскочила с лавки, даже не побоявшись потревожить спящую Забаву. От оконца, возле которого лежал Пересвет, шел яркий белый свет и освещал избу. Что-то непривычное и таинственное было в этом свете. Он волновал и даже пугал. Найдана торопливо подбежала к окну. И вдруг с облегчением рассмеялась:
– Снег выпал! Забава, выпал первый снег!
И уже по привычке чуть приподняла покрывало и прикоснулась к груди Пересвета, чтоб проверить, не полегчало ли тому.
– Отступила… – прошептала Найдана, от волнения даже не в силах совладать с голосом.