Слуга Жнеца

– Я тебе загремлю. Подымай давай!

– Да не могу, – отозвался гном на лестнице, – упаду ведь. Я гном, а не птеринг. Это они на самой верхатуре живут.

Гном внизу покраснел от натуги, пытаясь вытолкнуть доску повыше, чтоб напарник все же уцепился.

Ворг с интересом наблюдал, потом подошел и сказал громко:

– Утро всем доброе!

Оба гнома подпрыгнули. Тот, что на лестнице, закачался, пришлось хвататься обеими руками за карниз, другой уронил доску прямо себе на палец и жутко взвыл.

– Да что б тебе… – заорал он, согнувшись, но когда увидел перед собой Лотера, запнулся.

Полузверь обошел его и наклонился над доской. Та отполированна до блеска, в воздухе растекается запах дерева и опилок, а на поверхности огромными буквами написано «Кривой молот».

Ворг хмыкнул и поскреб лоб чуть удлинившимися ногтями, потом ткнул пальцем в доску и спросил:

– Это что?

Гном с ушибленным пальцем насупился и сложил руки на груди, мол я обижен, за то тот, который чуть не грохнулся с лестницы, наконец поймал равновесие и проговорил:

– Название таверне дать хотим. У каждой приличной таверны должно быть название. У нас в Чернорудье знаешь какие таверны?

– Какие? – поинтересовался Лотер, косясь на хлипкую лестницу у которой одна нога надломилась, но еще держится.

Гном пошатнулся, но сказал с жаром:

– Самые лучшие! А название – это пол дела. Только послушай: «Черный топор», «Алмазная кирка». Ладные названия, да? А эту назовем «Лихой кузнец» потому, что как назовешь, так и дело пойдет.

Лотер понимающе кивнул, потом отшагнул и окинул оценивающим взглядом крыльцо. Ступеньки низкие, но широкие, как раз для всяких низкорослых, но саму таверну сделали такой, чтоб и те, кто повыше, могли заходить.

– Таверна у вас достойная, – согласился ворг, – хоть и голова в потолок упирается. И с названием угадали. Только с каким?

Гном с перебитым пальцем что-то раздраженно прорычал, а тот, что на лестнице раскрыл рот.

– Это как понять, с каким? – поинтересовался он удивленно.

– Ну, – осторожно проговорил полузверь, – тут написано «Кривой молот».

Лицо верхнего гнома покраснело, брови сшиблись, а глаз вытаращились так, что повылезали из орбит. Он потянулся к кувалде за спиной и заорал напарнику:

– Ах ты ащеул! Я ж сказал, никаких «кривых»! Где ты видел славную таверну с кривым названием?

Перебитый гаркнул в ответ:

– За то в моем названии есть молот! Какой кузнец, коли мы на поверхности? Лучшие кузнецы лишь под землей!

– А как же уговор?

– Да к излюку такой уговор, ежели название лживое!

Ворг наблюдал за перепалкой гномов, а сам косился в сторону башни Теонарда, откуда выпорхнула крохотная фигурка амазонки, но главное, дверь осталась нараспашку. Даже с такого расстояния, полузверь разглядел, или скорее дорисовал стройные крепкие ноги воительницы, крепкие ягодицы и высокую грудь, специально перетянутую, чтобы не мешала во время скачки.

Когда снова перевел взгляд на гномов, те уже готовы были кинуться друг на друга с кулаками. Перебитый достал молот, а верхний грозится кувалдой, умудряясь цепляться за карниз.

Ворг проговорил:

– Погодите. А почему не назвать «Лихой молот»? Тут и молот, и лихой, и все рады.

Гномы застыли с занесенным оружием и непонимающе уставились на полузверя. Тот, что внизу, вообще скривился, мол, что ворг может понимать в названиях гномьих таверн, но верхний через секунду опустил кувалду и сказал:

– А что, можно. Так даже справней. Пускай будет «Лихой молот». Только слезу с этой клятой лестницы и перерисуем. Эй, давай неси ведро с охрой.

Он помахал перебитому, чтоб пошевеливался, тот недовольно закряхтел, но развернулся и скрылся в таверне. Верхний принялся осторожно спускаться, переставляя стопы так медленно, словно под ним тонкий лед. Лестница поскрипывает, а гном вздрагивает при каждом стоне.

Ворг прищурился, глядя на трещину в ноге лестницы, та опасно расширяется, но лестница, вроде, из дуба и должна выдержать.

– Ну, бывайте, – произнес Лотер и зашагал по тропинке в сторону башни Теонарда.

Когда отошел на три ворговских прыжка, за спиной раздался треск и грохот, послышалась отборная ругань, от которой у эльфов уши сами должны отпасть. Лотер вжал голову, словно виноват, но продолжил путь, поскольку Теонард ждет, хотя еще сам не знает.

Проходя мимо эльфийского Дерева, уловил высокие голоса, кто-то спорил и ругался, поэтому ворг поспешил убраться от резиденции остроухих подальше.

Со стороны первого круга жителей тоже доносятся голоса, какая-то ругань, стук молотков и куриное кудахтанье. Чтобы не ввязаться в очередную разборку, которые вообще-то Хранители не должны разрешать сами, полузверь опустился на четыре конечности.

Когда шарахнулся головой оземь, руки вытянулись, шерсть на них стала гуще, а на пальцах появились загнутые когти, которые помогают при беге. В образе зверя Лотер широкими прыжками преодолел оставшееся расстояние, неся в зубах портки. На самом крыльце остановился, и задумчиво уставился в небо, словно решает сложную задачу. Потом вновь ударился. Шерсть на руках укоротилась, когти вновь стали ногтями, когда весь облик опять стал человечьим, полузверь натянул штаны и вошел.