Слуги милосердия

– Если они обратят внимание, сэр, то наверняка встревожатся. Но для этого кто-то должен заметить. База увидит сразу, но для всех остальных оно, вероятно, будет выглядеть как очередное санкционированное входящее сообщение. И не исключено, что она не захочет или будет не в состоянии нам ответить, но мы можем по крайней мере попытаться. Нам, вероятно, удастся что-нибудь извлечь из официальных новостей, что бы то ни было. А это даст нам время закончить ремонтные работы, а вам – прошу вашего снисхождения, сэр, несколько восстановиться, пока мы будем решать, что делать, получив эту информацию. Последнее она выпалила с обеспокоенным видом. Встревожилась при упоминании о моем ранении. При упоминании о решении, которое мне нужно будет принимать, когда, весьма вероятно, мы ничего не сможем сделать. – Но, сэр, гражданин Юран… У Юран – хорошая голова на плечах, но… и гражданин Баснаэйд… – Всплеск чувств к гражданину Баснаэйд лишил ее на мгновение дара речи. – Сэр, вы помните, тогда в Омо… – Новая волна страдания и ненависти к себе. Тогда в Омо она еще была Анаандер Мианнаи, и все, что, как ей казалось, я могла помнить, являлось также и воспоминанием Анаандер. Вы помните, как вы сказали: сейчас она не сможет сделать вам ничего хуже того, что уже сделала? Когда вы появились в Омо, вам нечего было терять. Теперь это не так. Я не… Я не думаю, что, когда вы это сказали, оно соответствовало действительности. Но сейчас положение совсем не такое.

– Вы имеете в виду, сказала я, – что тиран наверняка использует Баснаэйд или Юран против меня, если сможет.

Кветер хотела, чтобы я взяла с собой Юран на базу, подальше от чайных плантаций, чтобы она оказалась в безопасности. Теперь Кветер была, вероятно, в большей безопасности, чем Юран.

– Жаль, что они не отправились с нами, – сказала Тайзэрвэт, по-прежнему вытянувшись в струнку, с бесстрастным лицом, отчаянно стараясь держаться спокойно. – Я знаю, что мы спрашивали их и они сказали «нет», но, если бы мы знали больше, мы могли бы заставить их уехать. А тогда можно было бы просто убраться отсюда и не возвращаться.

– Бросить всех? – спросила я. – Наших соседей в Подсадье? Полевых работников на планете? Ваших друзей? – Тайзэрвэт завела довольно много друзей, некоторых – только по политическим причинам, но не всех. – Гражданина Пайэт? Даже обидчивую базу?

Вздрогнув, она втянула в себя воздух и воскликнула:

– И как только такое может быть? Какая в этом может крыться польза? Она говорит сама себе, что все – в конечном счете – на пользу человечеству, что у каждого – свое место, своя роль в плане и просто иногда некоторым личностям приходится страдать ради великой пользы. Но ведь так легко говорить себе подобное, когда речь всегда о ком-то другом. Почему это должны быть мы?

Я не ответила. Это был старый вопрос, и она знала все традиционные ответы на него, так же как и я.

– Нет, – сказала она после тридцати двух секунд напряженного и неловкого молчания. – Нет, мы не можем уйти, так ведь?

– Нет. Не можем.

– При том, через что вы прошли, – сказала она, – ведь вам досталось куда больше, чем мне. И именно я хочу удрать.

– Я думала об этом, – призналась я.

– Да? – Казалось, она сомневалась в своих ощущениях: это была странная смесь облегчения и разочарования.

– Да. – И с Баснаэйд и Юран на борту я могла бы это сделать. – Итак, – сказала я, – продумайте, что именно вам необходимо, чтобы осуществить ваш проект с ретранслятором.

– Уже готово, сэр. – Ненависть к самой себе. Гордость. Страх. Волнение. – Мне ничего особенного не нужно. Я могу сделать это прямо отсюда. Если я сумею. Хотя мне понадобится помощь корабля. Если бы у меня все еще были… Я имею в виду – корабль может мне помочь.

Если бы у нее по-прежнему были имплантаты, которые я удалила, те, что превратили ее в часть Анаандер Мианнаи, вот что она имела в виду.

– Хорошо. Тогда я хочу, чтобы вы, Экалу и Амаат Один встретились со мной здесь через пятнадцать минут, и вы можете представить свой план им. А потом, – обратилась я в большей степени к кораблю и врачу, чем к Тайзэрвэт, – я возвращаюсь в свою каюту. На костылях, ползком, или меня отнесут Калр несущественно.

«Титанит» находился в моей каюте, он вглядывался в осколки того прекрасного, из стекла с золотом, чайного сервиза, разложенные на поверхности стойки. На сей раз мне удалось воспользоваться костылями и проделать этот путь по крайней мере частично своими силами, хотя без Калр Пять и Двенадцать я бы не добралась. Когда мы вошли, «Титанит» поднял взгляд. Кивнул Калр Пять и сказал мне:

– Кузина.

– Кузен, – ответила я и с помощью Пять умудрилась добраться до скамьи. – Как это выглядит? – спросила я, пока Пять обкладывала меня подушками. – Чайный сервиз, я имею в виду. Пока ты не выдал чего-нибудь язвительного.