Слуги ветра

Весь день и всю ночь мы укладывали товары на палубах и в трюмах, тщательно взвешивали рассортировывали. Некоторый, особо тяжелый груз, даже пришлось подвесить на длинных канатах, чтобы не нарушить баланс судна. Ханх сказал, что корабль больше просто не поднимет и что лететь придется чуть ли не с одним поворотным парусом, чтобы суметь вовремя сманеврировать. При таком слабом ветре, что встретил нас на рассвете, мы рисковали ползти по небу до крепости не меньше трех дней. Но уже к полудню ветер немного усилился, набежали серые дождевые тучи, и погода окончательно испортилась. Мы не могли себе позволить намочить корабль и потому поторопились подняться как можно выше над облаками.

Солнце светило нещадно. Жара стояла просто невыносимая. Мы изнывали от жажды и зноя, но я уверенно держал корабль на высоте.

На исходе второго дня, после того как мы покинули Соленые Холмы, мы уже летели вдоль каменного хребта, угловатыми обломками скал торчащего словно бы на ровной с виду, чуть холмистой местности.

Я уже видел флаги высоких сторожевых башен крепости, хаотично разбросанных по всей неприступной вершине. Но приблизиться к крепости нам не позволял вдруг усилившийся ветер, который мотал корабль из стороны в сторону даже с полностью спущенными парусами. Еще день и ночь мы кружили вокруг, не решаясь приблизиться. Корвель уже валился с ног, стоя у рулей, когда тихоня Вельгор и Хаджин подменили его.

Я давно научился определять то, насколько быстро мы движемся, и движемся ли вообще. Для этого нельзя было обращать внимания на облака, на то, как сильно ветер сносит корабль в сторону или по курсу, нужно было ориентироваться только на крохотные лоскуты земли, просвечивающей кое-где средь редкой пелены пушистых облаков. Най, вытягивая своего воздушного змея с курильницей красного дыма, тоже легко определял направление, он словно бы чувствовал движение корабля и то и дело подсказывал Вельгору, как разворачивать крохотные рулевые паруса.

Тром поднялся на капитанский мостик, держа в руках большую меховую накидку.

— Мы приближаемся к крепости, капитан.

— Ну и что с того, давно бы уже пора было. Будь у команды больше опыта, так поймали бы нужный ветер и уже пировали бы после удачной сделки.

— Так-то оно так, — согласился Тром, — только вот даже хорошо, что мы так задержались. Я хоть успел доделать тебе капитанскую накидку.

— Вот никогда не думал, что что-то подобное мне понадобится!

— В прежние времена отличительной чертой любого небесного капитана была дорогая накидка, узор на которой в точности соответствует сложному орнаменту на котле с камнями. В те времена южане и вовсе не знали, что такое небесное путешествие, и рассказывали о летучих кораблях как о каком-то чуде. А небесные капитаны были как один потомки знатных родов, а не всякая чернь да оболтусы безродные, да простят мне духи мой змеиный язык.

— Да уж, дружище, ты полегче языком-то молоти, я хоть и безродный, сын солдата, мне тоже обидно такое про себя слышать. Да и потом я хоть сейчас отдам любому благородному отпрыску ключ от корабля, пусть только найдется такой.

— Прости, Брамир, не злись, я это к тому говорю, чтоб ты раньше времени не зазнавался. Знай свое место, но достоинства не теряй. Коль скоро было угодно духам, что стал ты капитаном, так никто пусть не может ни слова супротив сказать. И я первый, кто проследит за этим тщательно и бдительно! Ты — капитан, и значит, накидка капитанская положена только тебе!

Я принял из рук старика войлочный плащ с огромным капюшоном, отороченным лисьим мехом, расшитый красной шерстяной ниткой точно по рисунку орнамента на котле. Это было и приятно, и немного странно. Непривычно уж по крайней мере. Примеряя накидку, я и не думал, что на нас со стариком кто-то смотрит. Но как только тяжелый плащ оказался у меня на плечах, вся команда заголосила слаженным хором хриплых глоток:

— Ура капитану Брамиру! Ура капитану!

Наши голоса звучали так громко, что, казалось, все небо сотрясается от возгласов команды. Испуганное эхо робко вторило, отражаясь в уже недалеких скалах каменного хребта. Я с удовольствием и некоторым смущением принял признание команды и в ответ только намекнул Трому, чтобы тот вытащил из трюма бочонок розового вина.

Ханх помог старику вытащить угощение и долго смотрел на приближающиеся скалы. Потом обернулся к Вельгору и Хаджин и громко спросил:

— Сдюжите? Ветер крепкий. Сумеете причалить к мысу?

В ответ на это Хаджин неуверенно пожала плечами, а Вельгор кивнул головой.

Где-то в полутора тысячах колен от высоких сторожевых башен ветер словно бы прекратился. Воздушный змей в руках Ная плясал все так же резво, но корабль замер и почти не двигался.

— Что происходит? — спросил я Корвеля, который хоть и намеревался отправиться спать, такой сложный маневр пропустить не мог. — Почему мы не движемся?

— Восходящий поток, мой капитан, — ответил вместо Корвеля калека Ханх. — Надо развернуть корабль бортом к ветру и, переложив балласт, поставить короткий парус. Это чуть-чуть прибавит скорости, но зато позволит уверенно маневрировать.