Слуги Зла

Самой странной чертой этого подземного поселка Инглориону показалось именно отсутствие настоящих странностей. Здесь, разумеется, царил подземный полумрак, но глазам эльфа хватало света, можно было рассмотреть все мелкие детали – и он оглядывался, глазел по сторонам, помимо воли ожидая, что взгляд наткнется на какую-нибудь тяжело описуемую мерзость, которая все объяснит. Инглорион сосредотачивался и напрягал все внимание, но вокруг был просто поселок, поселок во время войны и только. Посреди пещеры не валялись гниющие трупы; никакой монстр не творил отвратительных чар, не вызывал Порождения Зла и не резал над пылающей бездной человеческих детей. Обитатели поселка даже не думали нападать друг на друга, чтобы убить или насмерть замучить. Твари занимались до нелепости будничными делами.

У источника несколько молодых орков стирали в корытцах одежду, а по ходу стирки визжали, огрызались и брызгали друг на друга водой. Они показались Инглориону чем-то похожими на человеческих подростков, и это ему совсем не понравилось. В кузнице стоял красноватый полумрак, на камне около решетки плясали отсветы горна; оттуда слышалось буханье больших молотов и звон малого, между ударами эльф расслышал шуршание лезвия по шлифовальному кругу – и это тоже были нормальные звуки любого поселка в тяжелые времена.

Под тусклым синеватым светильником маленький орк с металлическими колечками в ушах – может, серьгами? – и таким же колечком, продетым сквозь кожу под нижней губой, сидя на корточках, кормил кусочками чего-то темного нескольких громадных крыс. Гадкие звери с поразившей Инглориона доверчивостью опирались лапами на его ноги, цеплялись за пальцы и, взяв подачку, садились ее поедать, как белки – свернувшись пушистым комком и расстелив длинные голые хвосты по каменной плите. Выглядела эта забава довольно противно, но и в таком зрелище не эльф не усмотрел ничего чрезвычайного: орк возился с крысами, как человек с котятами, с какой-то даже ласковостью, осклабив длинные клыки и поглаживая когтистыми зелеными лапами бурые крысиные спины.

Паук, между тем, увидел вооруженных тварей, явно пришедших сверху, обрадовался, издал приветственное урчание и обнюхался с беловолосым монстром в грубых доспехах из кожи, проклепанной железом. Они не сочли нужным общаться так, чтобы эльф мог понять – хрюкали, каркали, рычали, толкались и скалились, но, по-видимому, донесли друг до друга какие-то невнятные сообщения. Паук ухмыльнулся Инглориону и сказал:

– Сегодня наверху хорошо. Тихо и солнце светит. Тепло.

Они беседовали о погоде, подумал эльф и подавил нервный смешок.

– Тебе нравится солнце? – спросил он. – Не знал, что орки его любят.

– Я люблю, когда тепло, – сказал Паук даже, пожалуй, весело. – И свет люблю. А что?

– Ты же – порождение Тьмы, – сказал Инглорион. – И мне странно.

Паук совсем по-человечески пожал плечами.

– Когда тепло и светло, почти всем приятно, – сказал он. – Даже крысам.

– Нетопыри живут во мраке, – возразил эльф. – Им, к примеру, свет ненавистен.

Паук пнул его в плечо так, что Инглорион вынужденно сделал шаг в сторону.

– Они просто спят днем, – сказал он. – Отсыпаются днем, чтобы ночью охотиться. Их добыча появляется ночью, мотыльки, комары, понимаешь? Так что же, прикажешь им любоваться солнцем на пустой желудок, чтобы тебе приглянуться?

– Нетопыри мерзкие, – сказал Инглорион. Он смутно ощущал какое-то странное неудобство, почти недомогание, но никак не мог сообразить, в чем дело. – Отвратительные твари с отвратительными повадками.

– Нетопыри милые, – Паук мотнул головой и дернул эльфа за руку в узкий коридор, закончившийся вырубленной в скале винтовой лестницей. Стеклянные шары в тесанной стене освещали ее тускло и слабо. Пришлось подниматься в полутьме, едва ли не наощупь. – Чем они тебе не угодили? Они смешно пищат, у них рожицы забавные, у них очень хорошие уши, даже лучше наших. Они отличные охотники, они летать умеют. Хорошо же уметь летать, а?

– О да! – буркнул Инглорион, у которого на бесконечной спирали лестницы закружилась голова и ноги заныли, что было непривычно и чудовищно неприятно. – Очаровательные зверушки! Просто не хуже пташек! Ловят комариков, пищат и все такое! Одна маленькая деталь: они служат Злу.

– Тебя послушать, так все служат Злу, – фыркнул Паук, вероятно, сделанный из железных рычагов и передвигающийся быстро и ритмично. – И все отвратительные. Ты не слишком-то любишь живых существ.

Вот это замечательно, подумал Инглорион потрясенно. Я живых существ не люблю! А орки их любят. На обед, надо полагать. Как можно нести такой вздор?!

В этот момент Паук остановился перед глухой стеной, так резко, что Инглорион, поднимавшийся следом, едва не налетел на него. Орк обнял стену лапами, проделал нечто, в высшей степени напоминающее колдовские пассы – и в стене открылся узкий проход, а за ним ослепительно сияло голубое горное небо.