Слухи

– А то приеду домой, а на плите суп из кролика Элоди… – Нэнси рассеянно водила пальцами по столу. – Анна, мы с тобой беседовали в среду о дне рождения Бена. Я решила, что тот разговор как-то связан с твоим бегством, поэтому вздохнула с облегчением, когда Бен сказал, что проблема в Грейс. – Она усмехнулась. – Рейчел мне призналась. Правда, рассказала свою версию – как Эрик ее принудил в вашей ванной, а ты их увидела.

– Ох, Нэнси… Я хотела с тобой поговорить, правда, хотела!

– Ты же видела, я догадывалась – что-то произошло! То, как Эрик повел себя со мной в конце ужина, как внезапно он разозлился, стал много пить, а потом почти выволок меня из вашего дома… Конечно, ни для кого не тайна, что на него и в лучшие времена находит, но я как чувствовала – это неспроста.

– Этот разговор должна была начать Рейчел, – заметила я. – Я ей сказала, чтобы она честно тебе призналась, а она все откладывала и откладывала. Боялась лишиться твоей дружбы. Поэтому мы чуть не поссорились в среду. Я дала ей последний шанс, пригрозив иначе все рассказать.

Нэнси кивнула, хотя, по-моему, не совсем решила для себя, не зря ли я умолчала о случившемся. Может, в ее глазах я проявила бы себя настоящей подругой, если бы рассказала сразу?

– А что ты конкретно видела? – спросила она.

Я колебалась, понимая, что Нэнси хочет разобраться, кому верить – Рейчел или своему мужу.

– Я мало что видела, но слышала, как Рейчел повторяла Эрику прекратить, – ответила я. – Из ванной она выскочила взъерошенная и расстроенная. С ее слов, Эрик поднялся за ней и без спроса вошел в ванную, потому что она плохо заперла дверь. Рейчел клялась, что он начал к ней грубо приставать. Я не видела, но…

– Но ты ей веришь?

Конечно, непростой выбор – узнать о предательстве подруги или измене мужа, но я была многим обязана Нэнси, поэтому сказала правду:

– Верю. Она часто отпускала всякие шуточки о том, чтобы его соблазнить, но это был исключительно треп.

– Жаль, что ты мне раньше не сообщила, – тихо произнесла Нэнси.

– Мне очень жаль. Прости.

Наконец Нэнси глубоко вздохнула и встала.

– Пойду за Элоди.

– Нэнси, – остановила я ее, – что ты намерена делать?

– Не знаю. – Глаза ее блестели, будто от сдерживаемых слез. – С Эриком я пока не говорила, хотела сначала с тобой объясниться, а теперь… просто не знаю.

– Разумеется, это очень болезненно. Незачем делать вид, будто тебе безразлично.

– Да, мне не безразлично.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. Но ведь никто из наших не удивился такому поступку моего мужа?

Это было правдой. Может, случившееся станет последней каплей, и Нэнси найдет в себе силы расстаться с Эриком и жить дальше?

– Мы по-прежнему подруги? – робко спросила я.

– Господи, Анна, конечно! – Она обняла меня. – В ближайшее время ты даже будешь мне нужна больше, чем раньше.

– А мне кажется, мы обе станем друг другу необходимы!

– Значит, ты тогда испугалась, – произнес Бен вечером, когда Итан уже спал в своей кроватке. Я дважды проведывала сына и неохотно выходила из детской, желая стоять там и смотреть на него. – А чего конкретно ты боялась?

После беседы с Кэтрин у меня возникло подозрение, что не все знаю о Грейс и той ночи. Да, Грейс ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое, но чего она хочет? Держать меня при себе?

Допустим, неизвестно, столкнула ли она Хизер с обрыва, но эта неопределенность еще хуже. Страшно представить, что Грейс могла это совершить и за столько лет ничем себя не выдать! Невероятно.

При этом у меня нет доказательств, что в ту ночь Грейс тоже побывала на скале. Ее слово будет против моего, если до этого дойдет.

– Я испугалась, что могу все потерять, – сказала я Бену.

А теперь меня мучил страх, потому что мне предстояло убрать Грейс из моей жизни – или потерять всех, кроме Грейс.

Сентябрь 1997 года

Кэтрин знала, что Грейс ведет дневник, и поклялась себе не вторгаться в личную жизнь дочери, но сейчас ей было тревожно. Дневник хранился под кроватью дочери – так далеко, что почти не достать.

Кэтрин начала водить Грейс к психотерапевту, которого ей порекомендовали знакомые. Тело Хизер Керр нашли три месяца назад, и Кэтрин показалось, что Грейс хочет об этом поговорить. Полиция искала Хизер целую неделю, прежде чем волны выбросили ее тело на берег, южнее скал. Маленькое розовое кафе на побережье закрылось на две недели – владелец не выдержал постоянных вопросов журналистов и якобы благожелательных клиентов.

Генри заявил, что Грейс незачем с кем-то обсуждать тот несчастный случай; она отнеслась к этому спокойно и пережила относительно благополучно, но как раз это и беспокоило Кэтрин. Впервые она пошла против воли мужа и записала дочь к врачу.

Психотерапевт была приятной женщиной, тактично обходившей тему Хизер Керр, хотя Кэтрин с самого начала подсказывала, что именно об этом Грейс и должна поговорить.