Слухи

Я здесь, потому что ваша дочь не оставляет меня в покое. Она не позволяет мне дружить с другими людьми.

Я здесь, потому что она помыкает мною более двадцати лет, и я не все знаю о той ночи, когда погибла Хизер.

Я здесь, потому что я боюсь вашу дочь.

Кэтрин внимательно смотрела на меня.

– Я ведь говорила Грейс не возвращаться в Клируотер. Я убеждена, что ей не нужно было этого делать.

– А почему? – осторожно спросила я.

– Я считаю, для вас обеих лучше жить на расстоянии.

– Не понимаю. – Я опустилась в кресло, к которому Кэтрин меня подвела. – Вы даже в Австралию хотели меня забрать! Моего отца уговаривали…

– Да, хотела и уговаривала. В то время я и представить не могла, как это мы тебя оставим. Ты была мне как дочь, ты это знаешь, Анна. Я к тебе очень привыкла. – Она села на край стула и подалась ко мне: – Нехорошо так говорить, но в чем-то ты была мне ближе, чем Грейс.

У меня перехватило дыхание. Кэтрин опустила голову. Неужели я всегда это знала? А известно ли об этом Грейс?

– Она была папина дочка, они так похожи. – Кэтрин нахмурилась. – Очень целеустремленные, очень…

«Деспотичные», – едва не произнесла я.

– Я знала, что твой папа ни за что не согласится, но не спросить не могла.

– А если бы он сказал «да»?

– Тогда я бы с удовольствием увезла и тебя. Впрочем, это было бы нехорошо.

– Почему?

– Нельзя забирать ребенка у родного отца. А еще мне казалось, что тебе и Грейс нужно отвлечься друг от друга, чтобы повзрослеть.

Я открыла рот, но Кэтрин жестом остановила меня.

– Слишком уж вы участвовали в жизни друг друга. С самого детского возраста так повелось. Да, я говорила, что вы скорее сестры, чем подруги, и относилась к тебе как к дочери, но вы очень разные, Анна. Оставалось лишь удивляться, как редко вы ссорились, но это благодаря тебе. У тебя легкий характер. Однажды, когда вам было лет по восемь, мы с Генри возили вас в кемпинг.

– Я помню, мы ездили на остров Уайт.

– Погода была отвратительная, и пришлось вам каждый день ходить в детский клуб. Ты подружилась с девочкой. По-моему, ее звали Карла.

– Да-да, у нее был новенький велосипед, и она все каталась вокруг нашей палатки! – воскликнула я, вспомнив маленькую девочку с двумя светлыми косами до пояса.

– Она была милая, но дружить с ней могла только ты. Карла просила, чтобы вы обе пришли к ней поиграть, и я видела, как тебе хотелось, но вот Грейс… Она постоянно говорила мне гадости о Карле, будто та подговаривала вас красть вещи из чужих палаток.

– Я такого не припомню.

– Потому что это неправда. Я знала, что Грейс не хочет ни сама с ней играть, ни тебя отпускать, поэтому я придумала предлог, чтобы вам не ходить. Затем в клубе устроили дискотеку, и все дети должны были встать в пары. По какой-то причине ты выбрала Карлу, и Грейс разозлилась. На следующее утро я проснулась и увидела, что она взяла ножницы и вырезала в твоем любимом платье большую дыру посередине юбки.

– Вы сказали мне, что платье порвалось во время стирки, – произнесла я, вспоминая красивое платьице с цветами из пайеток и тюлевой отделкой, которое папа купил мне на день рождения.

– Я солгала, поскольку не могла остановить Грейс. Я пыталась с ней поговорить, внушала – то, что она сделала, плохо, но в ней было столько… – Кэтрин покрутила рукой, словно подыскивая нужное слово.

– …Самодурства, – подсказала я. – Она постоянно подавляла меня.

Кэтрин кивнула. Разумеется, она все знала, но ничему не препятствовала.

– Грейс объяснила, почему изрезала мое платье?

– Заявила, что разозлилась на тебя. По-моему, она хотела уничтожить то, чем ты дорожила.

– Но она уверяла меня, что это получилось случайно и она не хотела таким образом дать мне понять, что обижена.

– Если бы вы обе были моими дочерьми, я, наверное, поступила бы иначе, но вдвоем вы казались такими счастливыми, что я решила не вмешиваться. Я беспокоилась, что без тебя Грейс вообще останется без подруг, хочешь, вини меня, хочешь, нет. Я оказалась права. В Австралии она ни с кем не подружилась – так, как с тобой, во всяком случае, и оставалась одинокой до самого знакомства с Грэмом, но это уже другая история… В Австралии я впервые начала замечать, как она ведет себя с людьми. Ты всегда была больше похожа на меня, Анна, – ты мирилась со своей участью. А Грейс пошла в отца – они вечно хотели что-то доказать, оставить за собой последнее слово. Командовать, руководить, не знаю, назови как хочешь. А мы с тобой ведомые, мы подстраиваемся под обстоятельства…

– Я не такая, – возразила я. – Мне просто не дали возможности быть иной. Я была маленькая. Я не должна была с этим мириться.