Слухи

– Я и не думал, что это сделали вы. Анна, я привык улавливать скрытый смысл слов. Многое из того, что говорила Грейс, на первый взгляд казалось бессмыслицей, но я встречался с ней несколько раз, и у меня сложилось впечатление, будто она ненароком пыталась подтолкнуть меня к какой-то мысли. Она была больна – вы в курсе, да? – Он постучал себя пальцем по виску. – И что-то послужило триггером, вероятно, ее грядущий развод…

Харгривс замолчал, словно ожидая, что я добавлю – было кое-что и помимо развода, но я не могла выговорить ни слова.

– Я рассчитывал, что эта откровенность продолжится и я наконец пойму, что произошло двадцать лет назад. По-моему, Грейс находилась рядом с Хизер непосредственно перед ее гибелью.

– Она не сказала…

– Нет, в открытую Грейс, конечно, не призналась, но ее туманные намеки и фразы подвели меня к такому заключению.

Я попыталась сглотнуть комок, вставший в горле.

– Меня встревожило ее психическое состояние. Пожалуй, подсознательно я ожидал чего-то подобного.

– Чего именно?

– Ночного происшествия.

– То есть?!

– Во время разговора у нее стремительно менялось настроение. Она казалась очень несчастной, и я виню себя за то, что не вмешался. Я мог бы ее остановить… – Он вздохнул и опустил голову.

– Вы хотите сказать, что Грейс покончила с собой?

– А вы разве исключаете подобную возможность?

– Я… я не знаю, – призналась я, вспомнив ночные события. – Все произошло так быстро, я думала, Грейс сорвалась и упала, но…

«А в самом деле, – подумала я, – может, это самоубийство?»

– Она любила вас, – произнес Харгривс. – Это бросалось в глаза. Ее рассуждения были непоследовательными, но любовь к вам у нее прорывалась независимо от состояния. Поэтому примите мои соболезнования. – Он протянул мне руку над столом. – Мне жаль, что вы потеряли такую хорошую подругу.

Эпилог

Похороны состоялись две недели спустя, день в день, потому что в рамках полицейского расследования проводилось вскрытие. Наконец был вынесен вердикт, что смерть наступила в результате трагической случайности.

Когда детектив позвонил мне с этой новостью, я разрыдалась – от огромного облегчения, что все позади, и отчасти от сознания собственной вины.

Я всматривалась в выходивших из церкви людей. Проводить Грейс пришли неожиданно многие, учитывая ограниченный круг ее знакомств. Я узнавала и мамаш четвертого класса, и даже наших бывших одноклассниц – печальная новость облетела весь Клируотер. В толпе смешивались лица из прошлого и настоящего, поэтому я отвернулась и прижалась к Бену, который обнял меня за плечи.

– Надо Кэтрин найти, – произнесла я. – Она куда-то ушла.

– Вон она, с Матильдой. – Бен кивнул на скамейку, где вдвоем сидели осиротевшие мама и дочь Грейс.

– Боже, – прошептала я, на мгновение закрыв глаза. При виде их у меня закапали слезы. Отчего-то мне казалось, будто за последние две недели я узнала о Грейс больше, чем за двадцать лет. Беседы с Кэтрин помогли объяснить кое-какие детские странности Грейс, пока мы перебирали старые фотографии и припоминали разные случаи.

– Она лишь хотела внимания и поддержки, – однажды вечером сказала я Бену. – От отца Грейс этого не получала, а любовь Кэтрин оказалась поделена между ней и мной.

Кэтрин тоже чувствовала себя виноватой.

– Надо мне было отругать ее за то, что она изрезала твое платье, – призналась она на прошлой неделе по телефону. – Я часто думаю о прошлом и понимаю, что не научила Грейс, что хорошо, а что дурно. Я ей все позволяла, вот она и выросла, не чувствуя границ. Я ее плохо воспитала.

Странно было слышать, как Кэтрин сокрушается, что в свое время не наказала Грейс, но в душу невольно закрадывалась мысль, что она права. Грейс всеми силами старалась привлечь внимание, а ее упорно не замечали.

– Я должна к ним подойти, – сказала я Бену, не двигаясь с места. Муж крепче обнял меня.

После Нового года мы с Беном долго беседовали о той ночи, когда погибла Хизер. Он слушал, как я вновь и вновь анализировала события. Бен так и не смирился, что я не смогла объяснить полиции правду, не подсказала, где искать Хизер. Не исключено, что ее бы спасли. Но в основном муж все-таки сумел принять случившееся, и это позволило нам жить дальше.

– Ты отпусти это, – посоветовал он. – Все-таки двадцать два года миновало. Прошлого не изменишь.

Да, я отпущу прошлое ради Бена, Итана и маленькой Зейди, которую мы впервые взяли на выходные. Я отпущу давнюю трагедию ради них, но стереть ее из памяти не смогу до гробовой доски.

– Анна!

Обернувшись, я увидела Грэма. Темный костюм ему очень шел, поверх было накинуто плотное черное пальто. В глазах Грэма читалась опустошенность, землистое лицо осунулось. Как-то он справляется, как заботится о Матильде? Легче ему стало с приездом Кэтрин или, наоборот, тяжелее?

– Достойная панихида, Грэм, – произнес Бен, подавая ему руку.

– Спасибо, – отозвался он. Лоб его сморщился, когда он взглянул на свою дочь.

– Если что, обращайся, всегда поможем, чем сможем, – продолжил Бен.