Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Вероятно, не случайно схватка красного петуха с черным орлом в левом нижнем углу карикатуры композиционно напоминала известную картину М. Ларионова «Петух и курица» 1912 г., в которой художник путем противопоставления теплых (петух) и холодных (курица) цветов выразил с помощью стилистики «лучизма» идею антагонизма разных стихий, борьбу мужского и женского начала, реакции и революции.

Тема пасхально-революционного красного яйца оказалась востребованной в российской сатире. В тринадцатом номере «Нового Сатирикона» была опубликована иллюстрированная Н. Антоновским «детская побасенка» на тему сказки «Курочка Ряба», в которой вместо разбитого мышкой черного яичка дед с бабкой получали новое — красное. Побасенка заканчивалась бодрыми строчками: «Радуйся, дед да баба! Бодро смотри вперед… / Новое яичко снес тебе народ…»

Хотя Пасха гармонично вписалась в символическое пространство российской революции, последнюю едва ли стоит рассматривать как признак воцерковления обывателей. В журнальной сатире революционной поры устойчивым был негативный образ попа, мниха. В тринадцатом номере журнала «Бич» художник И. Степанов опубликовал иллюстрированную историю того, как попы-«питиримы» пытались отменить Пасху, расклеивая по ночам на заборах соответствующие объявления, однако «в ночь с первого на второе апреля лучезарный Христос все-таки воскрес», — говорилось в подписи к картинке, на которой офицер с солдатом христосовались на фоне сияющего солнца. В том же номере стихотворение «Пасхальной ночью» начиналось строчками: «Круглый год распиная Христа / И глумясь над святыней безмерно, / Этой ночью они лицемерно / Торжествуют победу креста…» — и заканчивалось не менее хлестко: «…Пусть Распятый Пилатом — воскрес, / Он вторично распят был попами». Тем самым революционная Пасха становилась истинно народным праздником, освобожденным от приватизировавшей ее Церкви как придатка царизма.

Помимо духовенства, революционная Пасха отстраняла от праздника императора. Марина Цветаева на Пасху сочинила не лишенное иронии обращение к арестованному царю: «Настежь, настежь / Царские врата! / Сгасла, схлынула чернота. / Чистым жаром / Горит алтарь. / — Христос Воскресе, / Вчерашний царь! / Пал без славы / Орел двуглавый. / — Царь! — Вы были неправы».

Универсальным позитивным символом революции становилась идея Свободы, которая чаще всего выражалась посредством демократических ценностей, лозунгов межклассовой солидарности. В восторженном сознании обывателей всеобщее воодушевление должно было породить новый народ — свободных граждан демократической России, свободных от прежних предрассудков, включая и классовые. Художники часто изображали представителей разных социальных групп — рабочих, солдат (как рядовых, так и офицеров), крестьян, интеллигенцию, студентов, — дружно приветствовавших «солнце свободы» (ил. 214). Идиллия всеобщей солидарности готова была распространиться даже на врагов нового строя. Философия всепрощения, соответствовавшая эмоциональной эйфории революции и этическим принципам христианской Пасхи, предполагала возможность открытия дверей тюрем перед томящимися там служителями царизма. Накануне Пасхи в «Маленькой газете» было напечатано обращение к свободному народу: «Наступает первое свободное Христово Воскресенье. Враг повержен — Он страдает! 4000 бывших слуг бывшего правительства томятся по тюрьмам. Все заправилы, все главари, все главные инициаторы всех мерзостей и подлостей против народа большею частью освобождены. И лишь мелкие сошки, служившие старому кумиру из‐за куска хлеба, остались за решеткой: добровольно явившиеся городовые, околоточные, агенты сыскной и охранной полиции, писцы, чиновники, швейцары и прислуги… Условия заключения более чем тяжелые: отвратительная пища, сырое нетопленное помещение, огня нет, люди сидят в темноте, свидания через две решётки, письма не доходят вовсе. Свободный народ! Завтра Пасха! „Прости, пожалей, не мсти, ибо не ведали они что творили“. Были у нас романовские каменные мешки. Не дай Бог, чтобы были республиканские. Пусть первая великая свободная Пасха не будет омрачена слезами томящихся в тюрьмах. Свободный народ! Прости — освободи их»[2547].

Ил. 214. Ре-Ми. Слава вам! // Новый Сатирикон. 1917. № 11. С. 8–9