Слушай, флейтист!

— Подумаешь, загадка, — вздохнул Кен. — Упыри — не клановые, не бродяги, не торговцы и не ниндзя. Словом, всякая шваль, которой нигде нет места. Нигде они не могут прийтись по сердцу.

— Это мне ничто не по сердцу, — отрезал Конт.

— Да? Интересно. Им, значит, ничего не нравится?

— А что в этом мире вообще может нравиться? — с вызовом спросил Конт. — Кланы, которые не хотят пачкаться и предоставляют защищать себя наемным убийцам? Или, может, сами наемные убийцы?

— Хорошо, — неожиданно согласился Кен. — Что ты можешь предложить?

Тишина повисла, как клочья тумана на кустах.

— Что ты можешь предложить? — заинтересованно повторил Кен.

— Не знаю, — хмуро ответил Конт. — Что-нибудь.

— А точнее? — настаивал Кен. Ответа он не дождался.

— Вот в этом все дело, — заключил он. — Когда человек знает, чего он хочет, он это делает. Когда не знает, убивает. Это проще всего. Ты мне не ответил. И ни один из твоих разлюбезных упырей не смог бы.

— С чего это они вдруг мои? — окрысился Конт.

— Прелестно. Значит, тебе ну так-таки ничего не нравится. И упыри тебе тоже не нравятся. Ты просто прелесть. Но что же тебе нравится?

Конт не то пожал, не то передернул плечами.

— Я вот тебе точно не нравлюсь.

— Конечно, — ответил Конт, дерзко блестя глазами.

— А почему, дозволь спросить? — мягко произнес Кен.

— Потому что ты — ниндзя, — быстро, уверенно ответил Конт.

— Значит, я тебе не по душе, потому что я ниндзя? Ну, будь я кем другим, что бы изменилось? Стэна ведь ты не любишь, потому что он клановый.

Конт злобно замолчал.

— Ладно, — вновь неожиданно согласился Кен, — попробуем зайти с другого конца. Тебе не нравилось то, что было. Но ведь сейчас многое меняется.

— Вот это мне больше всего и не нравится, — упрямо возразил Конт.

— Почему?!

— Было пакостно, но было. А теперь... где ты видел перемены к лучшему?

— Я о другом. Если тебе что-то не нравится... очень трудно что-то сделать, пока дуб крепок и корни его целы. Но сейчас дуб спилен, и от нас зависит, сделаем мы лодку или скамейки.

— Можно подумать, я что-то могу один.

— Вот это ты брось. Всю эту кашу заварили мы с Джой. Если есть куда приложить силу, не надо бить, достаточно коснуться. Старая мудрость ниндзя. Так-то. Просто ты не знаешь, что ты хочешь сделать из дуба, лодку или скамейки?

— А ты что хочешь сделать? — вызверился Конт. — Ты знаешь, чего ты хочешь?

— Я еще и не то знаю, — беззаботно ответил Кен. — Я знаю, чего хочешь ты.

Конт было вытаращил глаза, но опять-таки вовремя опомнился.

— Да? И чего же это я хочу? Скажи, раз такой умный.

— Вот ведь наказание, — обреченно вздохнул Кен. — Ладно. Сам просил. Ты хочешь, чтобы уже был вечер. Сидеть вечером у очага. Ждать, пока Рими наконец нас накормит. Смотреть, как Джой пытается не уснуть. Слушать, как Стэн произносит такие заумные шутки, что только Джой их понимает, и то с трудом. Утащить и спрятать мою кружку так, чтоб я не заметил. Потом удрать на террасу и Хасси с собой сманить. Зажечь там сигнальный костер и дежурить до утра. Поймать лягушку и сунуть ее Хасси за шиворот. Словом, стать своим. Хоть где-нибудь.

— Я не привык ходить стадом, — отрезал Конт, до сей поры завороженно слушавший Кеновы импровизации.

— «Не привык» и «не хочу» — вещи разные, — ответил Кен, пряча улыбку. — И не стадом. Я не буду настаивать, иначе ты никогда в этом не признаешься. Ты ведь из тех, кто может назло взять и повеситься.

Конт презрительно фыркнул.

— Так что хватит сидеть на лужайке и изображать пень. Я не зову тебя сейчас, до вечера еще есть время. Но, честное слово, хватит ходить по миру с выражением на лице.

— Каким это еще выражением?

Кен скорчил уморительную гримасу мировой скорби пополам с горькой иронией. Как всякий ниндзя, он был отличным актером. Казалось, у него даже вытянулось лицо, исчезли скулы, а ресницы удлинились чуть не вдвое.

— Вам плотник нужен? — застенчиво и горестно произнес он, причем сама застенчивость таила в себе зерна вызова. — Нет? Нет... А уборщик?.. Ну, я так и знал.

Конт вздрогнул от гнева: пародия была убийственно точна.

— Убирайся! — выдохнул он. — Отвяжись! Оставь меня в покое!

— Уйти могу, — с готовностью подтвердил Кен и встал. — А на остальное не рассчитывай. Не оставлю. Ты мне небезразличен.

Конт открыл рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не сказал.

— Стал бы иначе я с тобой возиться, — заключил Кен, шагнул к скалам и через мгновение растворился в их синей густой тени.

— Глупо, — заметила Джой. — Подул ветер перемен. Новая заря просыпается над миром. И как тебя угораздило такое сморозить?

— Растерялся, — честно ответил Кен. — И ведь было от чего.

Отсветы очажного огня скользили по лицу Джой, как в тот, первый их совместный привал. Джой свернулась калачиком и пристроилась сбоку у Кена. Стэн полулежал, вытянув длинные худые ноги к очагу. Хасси отсыпался перед ночным дежурством у сигнальных огней, подложив под голову сумку Стэна.

— Было, — тихо засмеялся Стэн. — Рассчитывали-то вы на кошмарный поединок с дьявольски изощренным злодеем.

— А нарвались, — подхватил Кен, — на одичавшего щеночка ушастого. Попробуй в лесу не одичать.