Слушая животных. История ветеринара, который продал Астон Мартин, чтобы спасать жизни

Хозяин Уинстона спросил: «Что бы вы сделали, если бы он был вашей собакой?» Мне и другим ветеринарам часто задают этот вопрос. Клиенты ищут во мне не только профессионала, но еще и человека, способного на сострадание. Им интересно мое мнение. Они хотят знать, что мне не все равно, что я делаю все возможное, что мне можно довериться, потому что я поступлю правильно, не руководствуясь какими-то эгоистичными соображениями. Но мое мнение со временем претерпевало значительные изменения: сейчас я совсем не тот, каким был на заре своей карьеры. То же относится к любому ветеринару, который дает совет на основании своего опыта – небольшого или накопленного за многие годы работы. Восприятие и опыт любого индивида формируются под влиянием обстоятельств с течением времени, как и уровень его знаний и доступность определенных технических средств в конкретном месте в данный момент. На вопрос «Что бы вы сделали, если бы он был вашей собакой?» я всегда отвечаю прямо, честно и откровенно. Но недавно я понял, что в случае неудачи убитые горем владельцы животного могут посчитать, что я своим ответом повлиял на их решение. В случае Уинстона я мог бы сказать: «Поскольку мы можем контролировать боль Уинстона и шансы на выздоровление есть, то я постарался бы спасти его. Но методика подобных операций пока не описана, и нам придется импровизировать, придумывая что-то на ходу».

Теперь я отвечаю на этот вопрос, учитывая требования моего профессионального контракта, заключенного с Королевским колледжем ветеринарной хирургии, в котором говорится, что я не должен влиять на решение клиента и могу лишь честно сказать семье: «Я не взялся бы за операцию, если бы не был уверен, что в сходных обстоятельствах сделал бы это для своей собственной собаки Киры. Хотя я и надеюсь на успех, но я – всего лишь человек, и вы должны осознавать степень риска». Затем я обязан предупредить обо всех возможных осложнениях и рисках. Я всегда подчеркиваю, что моя задача – изложить им все варианты, а решение они должны принять сами. И у них есть право услышать мнение другого специалиста. Я убежден, что мы всегда должны делать то, что нужно пациенту. Если страдания очевидны и неизбежны, приходится прибегать к эвтаназии. Я всегда говорю клиентам, что, какое бы решение они ни приняли, я поддержу их.

Правильный выбор – это всегда субъективное решение клиентов, ветеринара и страховщиков. Порой возникают ситуации, когда врач или страховщик советуют клиенту не ставить специализированный имплант или протез, хотя технически это вполне возможно. Если такие импланты не используются в клинике, куда он обратился, клиент имеет право знать, где их можно найти. Он должен иметь возможность сделать для своего домашнего питомца все, что в его силах. Мы вступаем в эпоху, когда практикующие ветеринарные врачи и хирурги будут обязаны открыто размещать показатели успехов и неудач при каждой операции и процедуре. И тогда стоимость предлагаемых услуг может быть полностью оплачена клиентами либо расходы покроет страховая компания.

Недавно я сравнил свои операции с теми, какие делал десять лет назад. Сегодня большинство моих операций не являются рутинными, которые неоднократно делал каждый ветеринар. Подобные операции не предлагают, а порой по ряду причин даже не рассматривают. Но технологии развиваются быстро, и, если мы располагаем имплантом, необходимым в данной клинической ситуации, я стараюсь предлагать и этот вариант, и ряд других, которые пока еще недоступны в других клиниках. Это не мания величия. Это использование инноваций, поскольку невозможность спасти конечность или жизнь имеющимися средствами приводит к отчаянию.