Слушая животных

Я твердо убежден, что сегодня впервые в истории возможна настоящая революция в медицине, если ветеринарная и клиническая человеческая практика объединят свои усилия. До этого момента двустороннее движение к Единой медицине было невозможно.

Возьмем для примера карбоплатин, лекарство на основе платины, которое сегодня широко используется для лечения рака костей (остеосаркомы) и у людей, и у собак. Его же применяют для лечения некоторых видов рака яичников и легких. Карбоплатин был запатентован в 1972 году и впервые стал широко использоваться в Англии в конце 80-х. Мы могли бы иметь лучшее лекарство, но разработка ведется мучительно медленно и стоит невероятно дорого. Результаты, полученные на мышах с остеосаркомой, могли неточно предсказывать реакцию опухоли (или мыши) на новое лекарство. А если бы мы использовали образцы опухоли собаки с остеосаркомой, которые исследовали бы и ветеринарные, и человеческие патологи, трудно было бы определить, какой образец принадлежит собаке, а какой человеку. Биология болезни у двух видов поразительно схожа, и это сходство доходит до уровня генетических мутаций в самих раковых клетках. Остеосаркома у собак — вполне релевантная модель этой болезни у человека. Более того, продолжительность жизни собаки с онкологией гораздо меньше, чем у человека, поэтому клинические исследования могут вестись намного быстрее. Я теряю пациентов с раком костей каждый месяц, и мне очень хотелось бы иметь для них более эффективные методы лечения. Сотрудничество между врачами, ветеринарами и учеными, несомненно, позволит найти новые препараты для лечения опухолей у обоих видов. Я не вижу никакого смысла отказываться от такого сотрудничества ради общего блага.

На мой взгляд, нам необходимо разработать подход, при котором новые методы лечения могли бы оцениваться на ветеринарных пациентах систематически и этично. Строгий этический контроль не позволит испытывать экспериментальные лекарства или импланты, изготовленные из непроверенных материалов. Подобные методы должны быть предварительно исследованы с целью доказательства отсутствия риска в плане токсичности. Но нам не придется проверять их на искусственной модели болезни, которая закончится смертью животного, поскольку у нас каждый день есть модели естественные — страдающие и любимые домашние собаки, которых лечат устаревшими лекарствами. Результаты хорошо спланированных и тщательно регламентированных ветеринарных клинических испытаний могут напрямую поступать в базу данных и обеспечить крайне необходимую поддержку для перехода к предлагаемым клиническим испытаниям на людях. Делясь знаниями, мы сможем изменить жизнь пациентов: улучшить ее качество и даже сохранить и продлить — а ведь это главная задача врача и ветеринара. Именно стремление к объединению медицины человека и животного ради общих научных исследований и является сейчас основной моей целью.

Концепция эта не нова. В конце XIX века отец современной патологии Рудольф Вирхов утверждал: «Между медициной животных и человека нет резкой границы — и не должно быть». Термин «Единая медицина» впервые использовал американский ветеринар Келвин У. Швабе в 1984 году. С тех пор программа сотрудничества ветеринаров и врачей получила название «Единое здоровье». Основная проблема существующей модели заключается в том, что в ней имеется тенденция считать людей бенефициарами достижений в области здоровья животных. Разве не лучше создать Единую медицину, которая в равной степени заботилась бы о людях и животных и не помогала первым за счет жизней вторых? Я говорю именно о Единой медицине, а не о модели Единого здоровья, которая главным образом заботится о благе людей при использовании животных и всего лишь вероятной возможности помощи и им тоже. Я борюсь за то, чтобы мы помогали животным, страдающим реальными болезнями, а не приносили их в жертву,

Изучение естественно протекающих заболеваний у ветеринарных клинических пациентов имеет важные преимущества в отношении клинической значимости наших результатов. Клинические пациенты находятся в домашней среде, они подвергаются влиянию тех же экологических факторов, что и люди, в том числе влиянию канцерогенов. О них заботятся и их любят так же, как пациентов-людей.

Оценка методов лечения на наших пациентах могла бы сэкономить разработчикам новых препаратов огромные деньги, поскольку им не пришлось бы приобретать подопытных животных и размещать их в лабораториях, тем более, что по тем видам рака, от которых страдают собаки, результата можно было бы получить относительно быстро.