Слушая животных

Мы с ее мужем с трудом перевернули корову с живота на бок, чтобы я мог сделать разрез на ее левом боку, который был покрыт зловонной влажной жижей. Бедное животное совсем замерзло и не в силах было себе-то помочь, не то что нам. Фермер и его жена понимали друг друга без слов: им было достаточно кивков и жестов. Он схватил шланг и обмыл корову водой, от чего ей стало еще холоднее, а его жена принесла из дома несколько простыней и наполнила ведра водой, чтобы вскипятить ее. Я пошел за ней на кухню, чтобы простерилизовать свои инструменты в какой-нибудь кастрюле. Кухня была завалена всевозможной утварью и хозяйственными принадлежностями, у стены стояло тракторное колесо, а между окном и печью была натянута веревка, на которой сушилось белье. Чашки, сковороды, ножи и вилки грудой лежали на столе рядом с кучкой картошки. На старой куртке, брошенной у очага, грелась собака.

Женщина и со мной почти не говорила, а когда говорила, то очень коротко и по существу. «Ну, вот, этого достаточно?» — спросила она, сдвинув в сторону большой закопченный чайник и устанавливая на горячую плиту, топившуюся торфом, огромную кастрюлю. Я сдвинул в сторону какие-то старые штаны, висевшие на веревке над моей головой, и кинул в воду свои нехитрые хирургические инструменты. «Если бы я знала, что у вас так мало инструментов, дала бы кастрюлю поменьше!» — усмехнулась женщина, словно количество инструментов служило показателем моего мастерства хирурга.

В то время все это было совершенно нормально для операций, проводимых в ирландской глубинке, хотя, возможно, с меньшей долей скепсиса. Вообще-то, чтобы сделать корове кесарево сечение, не нужно много инструментов: скальпель, ножницы, зажимы для тканей и для артерий на случай кровотечения и специальная игла для накладывания швов. Еще учась в ветеринарной школе, я купил небольшой набор хирургических инструментов в зеленой сумке, а потом добавлял к нему кое-что со временем. Этим набором я пользовался первые десять лет своей практики.

Я вышел во двор и присел рядом с коровой, выбрил ей бок под ребрами, насколько мне это удалось, обозначил зону разреза, смазал ее йодом и очистил кожу вокруг нее, убирая все, что могло мне помешать. Потом я сбрызнул бок хирургическим спиртом. Хозяйка дома, принявшая на себя обязанности моей ассистентки, подала мне горячие хирургические инструменты в кастрюле и прокипяченные простыни в ведре. Фермер удерживал голову коровы, пока я вводил анестетик в нервные окончания над зоной разреза. Впрочем, ему не пришлось прилагать большие усилия — бедное животное окончательно ослабело. Потом они с женой молча, но идеально синхронно использовали одну простыню как хирургический занавес, а на другую, постеленную поверх тюка соломы, выплеснули мои инструменты из кастрюли.

Мы с хозяйкой дома вымыли руки в ведре с раствором йода. В те дни перчаток не было, мы работали голыми руками. Все первые годы моей хирургической практики я работал без перчаток — как с крупными, так и с мелкими животными. Была только очень сильная дезинфекция йодом и коротко остриженные ногти. Жене фермера явно приходилось много работать, потому что на ее руках ногтей практически не было.

Для накладывания швов я использовал иглодержатель Гиллеса, хотя сегодня ветеринары стараются его избегать, предпочитая иметь отдельный иглодержатель и хирургические ножницы. Но иглодержатель Гиллеса — превосходный инструмент, которым один человек может и накладывать швы, и обрезать нить. Поскольку я обычно оперировал в одиночку, без ассистентов, он мне прекрасно подходил. Я пользуюсь им и по сей день.

Жена фермера все же оценила мои инструменты, пробормотав под нос: «Ну, хоть ножницы у вас приличные есть, — а помолчав, добавила: — Конечно, если вы умеете ими пользоваться».

Я надрезал кожу прямо под грудной клеткой — этот прием называется целиотомией, или лапаротомией, — и ввел руку внутрь. Черт! Наверное, потому что мы ворочали корову, ее матка теперь находилась под рубцом — огромным коровьим желудком. Я не мог дотянуться до матки через разрез, мне нужно было сначала разобраться с рубцом, набитым силосом и полным газов. Мне уже доводилось сталкиваться с подобным. Я слышал, что один ветеринар по ошибке разрезал рубец вместо матки.

Пришлось попросить фермера быстро вымыть грязные руки и с помощью жены попытаться отвести рубец в сторону, пока я буду перемещать матку так, чтобы сделать разрез. Я пытался снова и снова, но мне не удавалось приподнять матку так, чтобы можно было сделать разрез, — теленок был слишком большим. Мне просто не хватало сил, да и огромный рубец ухудшал видимость, хотя его удерживали четыре руки. А переворачивать корову на этом этапе было уже нельзя. Абсолютно кошмарный сценарий!