Слушающие

- Они говорят нам очень многое, хоть и не то, о чем их спрашивают. Возможно, мы задаем не те вопросы. Или не знаем, какие нужно задавать. А машины знают, я в этом совершенно уверен. Они говорят нам, говорят снова и снова, но мы их не понимаем. А может, не хотим понять.

Томас повернулся к нему.

- Почему?

- А если они пытаются сказать нам, что там никого нет? Страшно подумать, что во всей Вселенной нет никого, кроме нас! И все это только для нас, эта огромная витрина, которую мы разглядываем, но никогда не сможем коснуться ее, заставленная для того, чтобы произвести впечатление на единственное существо, способное это понять... и способное ощутить одиночество.

- Но тогда вся Программа была бы безумием, верно?

Адамс покачал головой.

- Назовем это защитой человека от безумия, ибо мы ничего не можем знать наверняка, не можем исключить никаких возможностей. Потому мы и не прекращаем поиск - ведв страшно сдаться и признать, что мы одни.

- А разве не страшнее узнать, что мы не одни?

- Вы так думаете? - вежливо спросил Адамс. - У каждого есть свой собственный большой страх. У меня - что там никого нет, хотя разум шепчет мне, что так оно и есть. Я разговаривал с другими, которые боятся услышать ответ, и не сумел их понять, хотя могу представить, что они чувствуют то же, что и я, но под воздействием других страхов.

- Расскажите мне, как все это действует, - вежливо попросил Томас. Будет еще время для изучения страхов Адамса.

"Прослушивание ведется так же, как началось пятьдесят лет назад, главным образом приемом радиоволн с помощью радиотелескопов - огромных антенных систем, встроенных в кратеры, или меньших по размерам управляемых чашеобразных радиотелескопов, а также с помощью металлических сетей, раскинутых в пространстве.

Слушают в основном на волне двадцать один сантиметр волне излучения нейтрального водорода. Пробуют и другие диапазоны волн, однако слушающие постоянно возвращаются на основную частоту природы или ее целые кратности. Мастерство инженеров многократно повысило чувствительность приемников и нейтрализовало естественный фон Вселенной и Земли. И когда это было сделано окончательно, осталось то же самое, что было когда-то, - ничего. Ноль. А они продолжают слушать и напрягают уши, чтобы услышать".

- Почему вы не сдаетесь? - спросил Томас.

- Это продолжается всего пятьдесят лет, меньше секунды галактического времени.

- Если бы кто-то передавал сигналы, вы бы их наверняка уже услышали. По-моему, это ясно.

- Возможно, там никого нет, - вслух подумал Адамс, однако тут же высказал другое предположение: - Или, может, все только слушают.

Томас поднял брови.

- Видите ли, слушать дешевле. Гораздо дешевле. Может, они сидят там, приклеившись к своим приемникам, и никто не передает. Кроме нас.

- Разве мы передаем? - быстро спросил Томас. - А кто это санкционировал?

- Здесь не очень-то уютно, когда не работают, - сказал Адамс. - Идемте выпьем кофе, и я вам расскажу.

Под буфет приспособили пустующую лабораторию, поставив два столика с четырьмя стульями у каждого, а по трем стенам - автоматы, которые тихо гудели, подогревая или охлаждая блюда и напитки.

Здесь, потягивая кофе, Адамс изложил всю историю Программы, начав с Проекта ОЗМА и вдохновляющих рассуждений Коккони, Моррисона и Дрейка, более поздних работ Брэйсуэлла, Таунса и Шварца, Оливера, Голея, Дайсона, фон Хорнера, Шкловского, Сагана, Струве, Этчли, Кэлвина, Су-Шу-Хуанга и еще Лилли, чьи попытки общения с китообразными дали молодым энтузиастам повод назваться "Орденом Дельфина".

С самого начала не подлежало сомнению, что во Вселенной должны быть иные разумные существа. Процесс возникновения планет, когда-то считавшийся случайным эффектом сближения двух звезд, признан был естественным явлением, сопровождающим образование звезд из газовых облаков. От одного до двух процентов звезд нашей Галактики предположительно имеет планеты, на которых может зародиться жизнь. А поскольку в нашей Галактике сто пятьдесят миллиардов звезд, то выходит, что миллиард, а может, два или даже три, имеют пригодные для жизни планеты.

- Миллиард солнечных систем, в которых может развиваться жизнь! - сказал Адамс. - И пожалуй, разумно предположить, что там, где жизнь может развиваться, она непременно разовьется.

- Жизнь - да, но человек - явление уникальное, - сказал Томас.

- Вы солитарианин? - спросил Адамс.

- Нет, но это не значит, что я не разделяю некоторые их убеждения.

- Возможно, человек действительно уникален, - сказал Адамс. - Хотя, с другой стороны, галактик существует много. Но вот уникален ли разум? Разум обладает высокой способностью к выживанию и, если он появится, пусть даже и случайно, следует ожидать, что он восторжествует.

- Но техника - дело другое, - заметил Томас, осторожно прихлебывая горячий черный кофе.