Служанка

Десятник говорил спокойно, так, будто ему не составило труда разобраться в этом деле, но Штефан прекрасно понимал, как нелегко пришлось и ему, и его отряду. Что ж, десятка Ланиса Бора в очередной раз подтвердила, что они лучшие разведчики в Олдене. Во время войны им не было равных, и Штефан радовался, что они согласились поступить к нему на службу, а не остались в императорской армии.

— Вы с парнями отлично потрудились, Бор, — глядя в серьезные карие глаза, сказал он. — Передай, что я не забуду их стараний и все, кто участвовал в поимке преступника, будут вознаграждены.

— Да, милорд. Спасибо, милорд.

— Как обстановка в Кравере?

— Мы передали наместнику ваше распоряжение, и он устроил городское собрание, на котором донес до жителей все произошедшее, вернув леди Элинии ее доброе имя. Также в честь вашего бракосочетания был устроен городской праздник. На нем выступали музыканты и всем желающим раздавали пиво и ратицу. А от имени леди Элинии всем неимущим были розданы хлеб и мясо.

— И что народ?

— Славят нового господаря и хвалят его милосердную супругу.

— Будем надеяться, что так будет и впредь, — задумчиво произнес Штефан.

Как же ему хотелось, чтобы страшное прошлое Илинки исчезло! Он готов был сделать все, чтобы оно растворилось, перестало существовать и сгинуло в небытие, а его жена перестала бы просыпаться по ночам от кошмаров. Но единственное, что он действительно мог сделать, — это изменить настоящее, заставить тех, кто еще вчера кричал «смерть убивице!», благодарить его супругу и прославлять ее добродетель.

— Иди, Бор, отдыхай. Ты достойно потрудился, — посмотрел он на десятника. — Ты и твои люди.

— Вы ведь знаете, милорд, ради вас мы готовы на все, — серьезно ответил Бор.

Штефан кивнул. Слова были не нужны. Его воины привыкли обходиться без них, понимая своего командира с одного взгляда.

Бор пошел к двери, но на полдороге остановился и обернулся. На его суровом лице мелькнуло сомнение.

— Что? — посмотрел на друга Штефан.

— Милорд, вы дозволите спросить? — замялся десятник.

— Да?

— Вы уже были у императора?

— Был, Бор. Был.

— И что?

— Его величество пожелал увидеть мою жену, — медленно ответил Штефан.

Десятник нахмурился.

— И что теперь будет? Леди Элиния приедет в столицу?

В глазах Бора он заметил сомнение.

— Да. Она уже выехала из Белвиля в сопровождении нескольких арнов. Если ничего не случится, завтра они доберутся до Зорда, а оттуда порталом перейдут в столицу. Ладно, Бор, иди. Ты заслужил небольшой отдых. Завтра здесь будет шумно, так что пользуйся последней возможностью выспаться, — усмехнулся Штефан.

— Безоблачной ночи, милорд, — попрощался Бор.

— И тебе, друг, — ответил Штефан. — И тебе, — медленно добавил, глядя на закрывшуюся за десятником дверь.

Что-то было не так. С ним. Что-то происходило, чего он не мог понять, но чувствовал, как настороженно замер зверь, как ширится в душе незнакомое и непривычное чувство, как поднимается изнутри нечто, чему он не мог дать определения. А потом перед глазами возникла яркая белая вспышка, и зверь заскулил, как щенок, — радостно и в то же время испуганно.

Сердце забилось так часто, что Штефану с трудом удавалось дышать, а перед глазами все плыли яркие разноцветные круги, увлекая его в какой-то невероятный магический танец. Кружилось все: комната, мебель, шторы, книги… И он сам кружился, втягиваемый в сверкающий водоворот. Сознание ускользало, и как он ни пытался ухватиться за реальность, радужные крути подхватили его, спеленали по рукам и ногам и утянули в безвременье.

Илинка

В столицу мы прибыли на рассвете.

Когда портал перенес нас с арнами в Главную портальную Олендена, я не смогла одержать вздох удивления. Раньше мне не раз доводилось слышать о роскоши и богатстве главного города империи, но я даже представить не могла, насколько они велики. Магический порт, которым могли пользоваться только самые знатные имперцы, был украшен золотом и изумрудами, а кристаллы, служащие для переноса, сверкали ярче самых драгоценных камней.

— Дариллий, — видя мой интерес, пояснил Эйзер. — Редкий и дорогой камень, добываемый только в Варнии. Именно из-за него столько лет шла война.

— Выходит, утверждение о том, что Варния вероломно напала на империю, — ложь?

— Конечно, — кивнул идущий рядом Хант. — Выдумка политиканов. Видите ли, миледи, в основе любой войны всегда лежат низменные интересы. Но они ведь слишком неприглядны, а потому их обязательно прикрывают какой-нибудь красивой идеей.

Он взял меня под руку, склонился к лицу и тихо добавил:

— Только об этом никто не говорит вслух, миледи. Понимаете меня?

— Я не из говорливых, лорд Хант, — улыбнулась в ответ.

— Да, я заметил, — кивнул тот, помогая мне спуститься со ступеней.

В столице было по-летнему жарко. И солнце светило так ярко, что я, выйдя из здания порта, поневоле зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела перед собой мужа и почувствовала, как радостно забилось сердце. Он пришел! Штефан ждал меня и пришел встретить! Напрасны были страхи. Мой он. Только мой. И никаким столичным красавицам этого изменить не удалось.