Служанка двух господ

Сердце нервно дёрнулось — зачем? Что ещё? Заценить потраченные деньги, так сказать, в приватной обстановке?! Извращенец, я же сейчас не постесняюсь и по физии засветить, если полезет! Я на взводе, гости вот-вот начнут приходить! Как всегда от волнения, проснулось раздражение, грозившее перерасти в злость — ну чего дёргают меня?

По лестнице поднялась почти бегом, дверь в гостиную открыла рывком, едва не рявкнув с порога «Ну что ещё?!» Вовремя спохватилась и кое-как взяла себя в руки.

— Вы звали, милорд? — торопливо сделала реверанс, покосившись на фигуру у окна.

— Добрый вечер, Яна, — Эрсанн повернулся ко мне.

Дыхание сбилось, едва я увидела Морвейна-старшего при параде, и вдруг остро захотелось тот самый платочек, прикрыть плечи и грудь. И чепчик заодно, чтобы надвинуть на самый лоб и опустить голову, пряча выдающий с головой румянец. Вместо этого одеревеневшая спина не дала ссутулиться, превратившийся в стальной стержень позвоночник не позволил голове наклониться. Так и застыла я статуей, пока мои глаза в открытую скользили по широкоплечей фигуре с тонкой талией, отмечая, как Эрсанну идёт ореховый цвет, как хорошо на нём сидит пиджак. Под ним — жилет и белоснежная рубашка, сложный узел галстука украшен крупной булавкой с большим камнем коньячного цвета. Брюки со стрелками, ботинки начищены, волосы уложены. Настоящий аристократ. На пальце левой руки — фамильная печатка. Красавец, прямо вот бери и… и пользуйся… От собственных мыслей ахнула про себя и отвесила мощного подзатыльника, хотя лицо удалось сохранить непроницаемым.

Между тем, Эрсанн точно так же рассматривал меня, только совершенно не скрывал, как ему нравится то, что видит — об этом говорил и блеск, появившийся в тёмно-голубых глазах, и то, как он медленно улыбнулся, с явным удовольствием.

— М-м-м, отлично, так и думал, — взгляд министра магии остановился в районе моего декольте. — Очень… приятное зрелище, — мягкий голос царапнул натянутые нервы, я едва не подскочила, поперхнувшись вдохом. — Подойди, Яна.

Только тут я заметила, что Эрсанн держал в руке какую-то коробочку, и насторожилась ещё больше. Хватит с меня подарков! И так неуютно чувствую себя, заколки уже были лишними, если честно. Гребень есть, деревянный, обычный. В серебряном не нуждалась… Попытаемся отмазаться?

— Милорд… — начала я, но закончить не успела.

— Ян-н-на-а-а, — протянул Морвейн-старший, сузив опасно блеснувшие глаза.

И пальцем поманил… Сердце упало в обморок и сказало, что оно отказывается работать в таких условиях, коленки пришлось уговаривать не подгибаться. Да что я, как маленькая, в самом деле! Самой противно! Не съест же он, и вряд ли завалит прямо тут, в гостиной. Ну а если прикоснётся… Как-нибудь переживу. У него гости через двадцать минут, вряд ли он их бросит ради… ну, короче, ему идти их встречать уже надо. Подбородок сам поднялся, губы упрямо сжались, и я подошла к Эрсанну, глядя поверх его плеча. Высокий, как всегда отметила, остановившись рядом, моя макушка доставала ему чуть выше подбородка.

— Повернись.

Опять к нему спиной! Повиновалась, стиснув зубы и сжав кулаки, была бы на загривке шерсть, она бы встала дыбом. А так, только мышцы закаменели, да волосы поднялись на затылке. Причёску, что ли, оценивает?! Или тоже, как сыночек, выдержку начнёт проверять?

— Ян, ты действительно себя не считаешь красивой? — вопрос застал врасплох и я, неуверенная, что правильно расслышала, осторожно переспросила.

— Простите… что?

— Ты же красивая, Яна, откуда столько неуверенности в себе и стеснения? — до меня донёсся шорох, настороженность возросла, я едва справлялась с желанием обернуться.

Ну вот что скажешь? Откуда, откуда… Оттуда. Из детства, из него, родимого. Но Эрсанн — не мой психолог, и душу раскрывать не собираюсь. Дёрнула плечом, ничего не ответив.

— Ты боишься быть естественной, — продолжил Эрсанн, и голос приобрёл ласкающие, бархатистые интонации. — У тебя есть характер, но ты его прячешь, — тут вдруг перед моим лицом появились руки Морвейна-старшего, державшие… цепочку с крупной золотистой жемчужиной. Золотую цепочку. — Ты умеешь быть привлекательной, но боишься, — руки медленно опустили цепочку, и прохладная жемчужина легла на грудь, прямо в ложбинку, а я, заворожённая словами Эрсанна, не могла отвести взгляда от украшения. — Ты стесняешься того, что тебе нравится, — тёплые пальцы скользнули по шее, родив россыпь горячих мурашек аж до поясницы, застегнули цепочку, и ладони легли на мои плечи. — Ты взрослая женщина, Яна, но порой ведёшь себя, как испуганная маленькая девочка, шарахающаяся от собственной тени. И боящаяся собственных желаний, — Эрсанн большими пальцами погладил плечи, я же застыла с колотящимся сердцем, дыша через раз и не желая, не желая слушать его!

Как он меня, а, всего лишь по косвенным признакам, но ведь разглядел всё! Пальцы нервно смяли юбку, я не смела пошевелиться, а Морвейн… медленно провёл губами чуть выше цепочки, ладони скользнули по рукам и накрыли мои судорожно стиснутые пальцы.