Служащие Ваитюру(СИ)

С прогрессом в Норзуре все было в порядке -- город процветал. Да и сама вероятность того, что под небом, с которого чаще сыплет метеоритами, чем дождем и снегом, вообще способен стоять город, а к тому же расти и развиваться, казалась фантастической. Когда-то Норзур, несмотря на сложность метеорологических условий, поддерживал связь с другими городами, точно так же укрытыми куполами, способными выдержать космический камнепад, но при этом пропускающими воздух, однако теперь каждый из таких городов перешел на полную автономию. Это произошло достаточно давно, потому ныне живущие в Норзуре, в том числе и седые профессора, лишь предполагали, что где-то есть и другие города, но где именно, не знали. На самом деле даже не представляли, стоят ли они, как прежде, или были разрушены из-за какой-нибудь катастрофы. От них остались названия, упоминания в некоторых работах или литературных произведениях, а также сами работы и произведения, но не слишком много. Карт вовсе не было: теперь они оказались не нужны. Институт благообеспечения жизни, он же ИБОЖ, отвечал за то, чтобы уже изведанные территории города, надежно укрытые куполом, использовались по максимуму, а жители ни в чем не нуждались. И если посмотреть на Норзур, Институт справлялся. Даже трущобы, считающиеся болезненной частью общества, от которой не избавишься и с которой приходится мириться, невзирая на свое отношение к ней, не выглядели настолько страшно, насколько их рисовало воображение. Конечно, улицы были освещены не так хорошо, как в основной части города, строения были невысокими, и среди них встречались заброшенные и даже изрисованные изображениями, не имеющими ни смысла, ни эстетики. И все-таки здесь кипела жизнь и бурлили страсти, а значит, Институт благообеспечения жизни справлялся со своей задачей.

Гриммюрграс с интересом наблюдал, как шумная группа молодых людей зашла в заведение, рядом с которым Фанндис остановила электромобиль: жители трущоб были увлечены разговором настолько, что не обращали внимания ни на что вокруг. Вслед за ними вошли трое ученых. Они были того же возраста, что и предыдущая компания, и тоже пребывали в веселом расположении духа. Кроме того, сделали все возможное, чтобы слиться с местными, переодевшись в потрепанные вещи, будто снятые с чужого плеча, но выдали себя любознательным взглядом, каким ощупывали всё и всех вокруг. Впрочем, поправил себя Гриммюрграс, они могли быть писателями или художниками, которые тоже смотрят на окружающий мир, как на диковинку, а трущобы для всех, кроме их обитателей, именно диковинкой и являлись. Ужин в местном заведении считался экзотическим времяпрепровождением, уступающим своей эксцентричностью лишь прогулке за пределом купола. На последнее решались только самые отчаянные, в отличие от побывавших в трущобах -- таких любознательных оказалось значительно больше.

-- Это единственное место, после посещения которого наши не подготовленные к поглощению лишь бы чего желудки не устроят нам забастовку с демонстрациями и громкими лозунгами, -- сообщил Фаннар Гриммюрграсу, когда все трое покинули электромобиль.

-- А еще это любимое заведение Оуск, -- язвительно добавила Фанндис, -- но уверена, что это чистое совпадение.

-- Почему ты считаешь совпадением, что наша сводная сестра называет любимым единственное безопасное для пищеварения заведение? На что-то ей же должно было хватить мозгов.

Фанндис предпочла оставить это заявление без комментария.

Они, конечно, не пытались сойти за местных обитателей (к тому же вряд ли бы им это удалось после выхода из электромобиля -- Гриммюрграс не был уверен, что у кого-то из жителей трущоб есть такое чудо техники), и все же Фаннар и Фанндис почти не осматривали ни само помещение, куда они вошли, ни других посетителей. А вот Гриммюрграс выдавал себя с головой: пиджак, пусть и надетый на водолазку, строгие брюки, деловой портфель, а главное взгляд, пытающийся поглотить все, по чему только успевал скользнуть.

-- Либо мы пришли первыми, -- заметила с насмешкой Фанндис, направляясь к пустому столику, которых оказалось не так много, -- либо кому-то пора переодеться в юбку.

-- Я готов поспорить с тобой, что Оуск появится, -- ледяным тоном ответил Фаннар, садясь напротив сестры. -- А если нет, то неделю буду носить юбку.

Гриммюрграс улыбнулся, представив друга, проигравшего спор. Фаннар не откажется от своих слов -- для него это дело чести. Если проспорил, изволь исполнять требование. Правда, в случае с Фаннаром эта фраза чаще всего относилась к его оппоненту, поскольку сам он не участвовал в спорах, если не был уверен в победе на девяносто шесть процентов. Почему именно такая цифра, никому так и не удалось узнать, и даже Фанндис, кажется, не имела представления.