Служба Богу и России. Статьи и речи 1904-1907 годов

У человека от природы есть много добра и в совести и в разуме, но в то же время еще больше есть такого, что постоянно борется в человеке с добром. И как сама природа постоянно как бы противоречит себе самой, так и человек постоянно мучится непрекращающейся борьбой духа и плоти, высших и низших своих стремлений. Пусть человек намеренно будет закрывать глаза и не замечать этой общей "страды жизни", пусть он будет стараться найти забвение в полном погружении себя в чувственность и так называемые удовольствия жизни, он этим самообманом только на некоторое время устранит как бы от себя весь ужас сознания пустоты своей жизни и кругового страдания, но самый-то факт этой всеобщей "страды жизни" так и остается фактом и еще тяжелее дает себя почувствовать в минуты духовного протрезвения и заставит искать такого или иного решения. Ведь не может же человек жить этой одной только скорбью жизни и в ней находить смысл жизни, а будет непременно искать какого-либо оправдания этой скорби житейской, какого-либо ее смысла и цели.

В истории мировой жизни можно видеть, как человечество в борьбе с этой страдой жизни, в погоне за благом жизни сбивалось с пути жизни, не зная истинного выхода из страданий, и терпело полное крушение своей жизни, - или спускалось на степень чисто животного состояния, утрачивая всякое человеческое достоинство.

Библия говорит нам об одном ужасном крушении жизни всего человечества, когда люди, заглушая внутренний голос совести и забыв Бога, искали забвения на пути только плотских удовольствий и дошли до чисто скотского состояния, так что Господь нашел лучшим совсем смыть с лица земли этот позор человечества волнами всемирного потопа, нежели оставить такое состояние мира, когда, по словам священного писателя, - "растли всяка плоть путь свой на земле". Светская, мирская история народов говорит нам о другом, хотя и не таком ужасном, как потом, но все же великом и печальном крушении человеческой жизни, когда люди перед пришествием Христа на землю в тщетных поисках истинного пути жизни и выхода от бессмысленной суеты жизни в отчаянии готовы были сами прекратить свое существование. "Не стоит жить" - вот отчаянный вопль, который раздавался как на улицах и площадях, так с ораторских и философских кафедр и при том среди народа образованного и богатого естественными благами жизни. "Нет, говорит один философ, вместо того, чтобы роптать и страдать, лучше лишить себя жизни. Отчего ты сам не умеешь покончить с жизнью и с лишениями?"

Даже лучшие люди этого печального и мрачного времени, презирая жизнь и тяготясь ею, спрашивали со скорбью: "Докуда же будет это и скоро ли прекратятся страдания?" Это ужасное состояние полного отчаяния происходило не оттого только, что человек изнемог в борьбе со злом внешней природы, в борьбе за физическое свое существование, а оттого, что у него иссяк источник его духовной жизни, человек уразумел и почувствовал, что он остается в жизни только слепой игрушкой страстей и что даже самое грубое и полное служение и преданность этим страстям не могут заглушить в нем сознание тяготы, ненормальности жизни и необходимости лучшего. И эти внутренние, духовные мучения человека, когда он сознает, что не может найти своего истинного пути жизни, что он своей жизнью только опозорил самое достоинство человека, что он утерял свет своей жизни, еще мучительнее и больнее ощущаются человеком, нежели страдания внешние, физические, так как с последними человек может еще бороться и убегать от них, а первые он носит в себе самом и питает их своей же жизнью. Вот почему люди перед пришествием Христа Спасителя в страшных муках духовного оскудения жизни, по словам современника, "в безумном отчаянии рвали на себе одежды и валялись на улицах, крича, что они прокляты Богом". Такими страшными последствиями обнаруживало себя ослабление в умах и сердцах этих людей тех религиозных верований, в которых они раньше находили успокоение. Но тайна этих ужасных мучений и страданий духовных, тайна все усиливающейся неудовлетворенности жизни, равно и тайна окружающего людей мирового зла, от которого они искали убежища в успехах культуры и цивилизации, так и осталась неразрешенной загадкой для языческого мира.