Служба по расчету

А оно действительно здорово фонило. Сейчас до нас долетало совсем немного, но я уже представлял, какой силы излучение было на самом корабельном кладбище. Ни Оксане, ни Аграфене, ни тем более бойцам, что находились здесь постоянно, туда соваться просто нельзя! Точнее, можно, но совсем ненадолго, чтобы не хватануть лишнего.

Я достал телефон и набрал Аграфену.

— Да, ваша светлость, — голос помощницы был спокойным, что внушало мне облегчение.

— Как у вас там дела?

— Работаем, в процессе. У вас?

— Планы изменились. На пляж с кораблями не идите. Мы сами здесь все сделаем.

Аграфена умолкла на секунду, словно мысленно выругалась.

— Могу я осведомиться, почему? — подчеркнуто вежливо спросила она. Феня всегда так делала, когда ее что-то раздражало. Или кто-то.

— Фон высокий. Не хочу рисковать людьми. Просто сделаем пару снимков с расстояния и уйдем. Встретимся возле Коневской церкви, которая у дальнего причала.

— Поняла. Будем там через полчаса.

— До связи.

Я отключился и сунул телефон в нагрудный карман.

— Значит, там действительно очень опасно? — спросила Оксана. — Так же, как было, когда мой дедушка…

— Примерно, — кивнул я. — Поэтому тебе там лучше и вовсе не находиться.

— А… Ты?

— А у меня, можно сказать, иммунитет. Точнее, просто хорошо знаю технику безопасности.

— Но хоть пару кадров-то можно⁈

— Дойдем — и скажу точно, что можно, а что нельзя. Давай, Ксюнь, кабанчиком. Припекать начинает.

Я почти что бегом пустился в сторону пляжа. Оксана, которой теперь не мешал рюкзак, тоже припустила от души, и ее сапоги характерно скрипели при каждом шаге. Спустившись с холма, я сориентировался и направился прямиком через редкий лес, и, наконец, мы подошли к небольшому озерцу, соединявшемуся с Ладогой протокой.

— Оставайся здесь, — велел я. — Можешь начать снимать, но на месте. Пока за мной не иди.

— Все настолько плохо?

— Как говорит мой егерь, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Убедившись, что журналистка совладала со своим любопытством и действительно осталась на месте, я вышел на пляж. Пройдя несколько метров, я сел на корточки и приложил руки к песку, считывая фон.

Да уж, здесь тоже была относительно свежая остаточная энергия. Искажение было небольшим, как и то, что открылось у Конь-камня, но оно было. Значит, остатков было достаточно, чтобы притягивать новые.

— Чуфта! — позвал я. — Есть работа.

Чайка принялась кружить над пляжем, а мысленно отдал ей приказ найти наиболее сильные источники.

Здесь было несколько кораблей. Первый — теплоход, на котором путешествовала императорская семья во время трагедии. Еще несколько катеров поменьше, встречались и поновее — те, что появились на пляже годами позже трагедии. Еще один паром явно когда-то обслуживал этот остров — на нем красовались гербы и надписи.

Сам пляж выглядел как кадр из какого-то авторского кино: бескрайняя гладь озера, огромные каменные валуны, и навеки застывшие среди них ржавые корабли, словно останки выброшенных на берег чудовищ. И это еще сегодня день был солнечный. В привычную пасмурную погоду зрелище и вовсе было удручающее.

— Гааа!

Неожиданно для меня Чуфта взгромоздилась на относительно новый паром и забила крыльями. Я оглянулся на Оксану и побрел к чайке.

Впрочем, тут уже даже гадать не пришлось — паром тоже был поражен остаточной энергией, и ее было много, очень много! Как будто это судно тоже оказалось в эпицентре Искажения. Но я ничего не знал об этом, и это показалось мне странным.

Неужели был ее один инцидент, который решили замять?

— Спасибо, моя хорошая, — похвалив чайку, я положил ладони на когда-то белый корпус. — Ого! Ничего себе… Это деликатес для тебя, дорогая. Ты мне нужна сильная.

Уговаривать Чуфту не пришлось — чайка спряталась от Оксаны и принялась пировать. Именно в те моменты, когда Чуфта поглощала энергию, она становилась… собой. И посторонним лучше было этого не видеть.

В своем родном мире, еще до того, как Чуфта вылезла в мои загребущие руки из очередного Искажения, она была чудовищем. Или демоном — тут уже от конкретной культуры зависит. Разумная громадина с шестью руками, крыльями и длинным хвостом. Собственно, и Чуфтой я ее назвал потому, что в перерывах между клацаньем зубами — весьма острыми, к слову, она пыхтела, издавая звуки «чуф — чуф — чуф»…

И когда требовалось поглотить сразу много энергии, дух Чуты принимал исходную форму. Пусть и полупрозрачную — дух же — но оплачивать всем психологов после такой встречи мне не хотелось. Так что я позволил духу питаться сколько влезет и побрел к следующему кораблю.

— Приятного аппетита, так сказать.

Был соблазн поглотить вообще всю остаточную энергию Искажений — это обезопасит остров. Работы немало, но в меня влезет. Однако я решил оставить пару относительно безобидных объектов, энергии которых будет недостаточно, чтобы вызвать новое Искажение. Ведь придется предъявлять доказательства Совету или лично Федору Николаевичу. Ну и плюс кое-какая приманка должна остаться для тех, кто любит подворовывать заколдованное списанное добро.