Служба Радости

— А банк в городе Ростове. До него еще надо как-то добраться…

— Пешком?

— Долго, — покачал головой Жюбо. — Неизвестно, сколько у нас уйдет времени на поиск, так что каждый день на счету. Хотя у меня есть идея. Собственно, она тоже просчитана стандартной схемой…

Отступление Архивариуса:

— Даш, ну ты скоро там? — крикнул Максим в дом.

— Щас… — донеслось приглушенное.

Макс вздохнул, поправил очки на переносице и полез в багажник. Там выстроилось десять трехлитровых банок с огурцами. Подарок тещи. И плевать ей, что Макс с Дашей съедали за месяц одну, а остальные выкидывали. Ну не любил Макс огурцов! Но теща каждый раз всучивала разносолы и очень гордилась, что помогает дочери с зятем. Чуть не пыжилась от важности, как будто не огурцы закатала, а изумруды.

Из дома вышла Даша. Утренний свет собрался в белокурых кудрях, губы и лицо еще без помады и прочей косметики — все это появится по дороге к Ростову. Жена решила одеться легко: в джинсовые шорты с распущенными штанинами, сланцы и старенькую кофточку, которую очень любила и ни за что не хотела выбрасывать. Она подошла и поцеловала мужа в щеку.

— Ты готов? — спросила Даша.

— Да. Вещи уже погрузил. А ты?

— Сейчас с мамой и папой попрощаюсь, и можем ехать.

— Тогда я завожу.

Макс открыл переднюю дверь, провернул ключ в замке зажигания. Старенькая семерка затарахтела, двигатель завелся. Он поправил ворот рубашки, залез в задний карман джинсов, проверяя, не забыл ли паспорт. Из дома вышли тесть с тещей — такая классическая Шолоховская семья. Дед в синих казачьих брюках и тельняшке, бабка в чем-то непонятном и сборном, как солянка. Тут и юбка, и шерстяные носки, и платок, и еще какая-то хрень.

— Максимка, ты машину-то осторожней веди, — сказала теща.

— По радио передали, что в Маныческой трех милиционеров убили, — поддержал дед.

— Мам, пап, — чмокнула родителей Даша. — Мы погнали.

— А вот и не гоните! — сказала теща. — Тебе примера сестры мало? И машину вдрызг, и еще ногу сломала…

— Так я же не за рулем, а Макс — водитель опытный.

— Ну, езжайте с богом, — напутствовал тесть.

Даша залезла в машину, Макс пожал руку деду, а бабку поцеловал на прощанье.

Они выехали из Семаков примерно в девять утра и двинули к Ростову. Погода обалденная, солнце светит в спину, с полей в салон залетают запах тины и травы. Трасса почти пустует, что и неудивительно — воскресенье.

Макс поглядывал, как жена обретает городской облик. Ресницы тщательно подводились, губы красились, румяна накладывались. Следом ногти подверглись лакированию, а прическа из унылого конского хвоста заструилась по плечам. Красота! Он, наконец, закурил — родители жены неодобрительно к этому относились, вместо привычной пачки в день приходилось обходиться тремя-четырьмя сигаретами, а с утра ни-ни. Салон наполнился дымом, Даша открыла окно.

— Что там папа говорил? — спросила Даша. Ветер распушил белые пряди, не жена — ангел!

— Вроде, ментов в Маныче завалили.

— Скоро как в Дагестане станет. — Даша поджала ноги, кисточка с лаком коснулась ногтей на стопах. — И не менты, а полицейские.

— Не-е, ментами они еще долго будут. Даже ПИДР так не прилепится… — сказал Макс, выпуская очередное облако дыма. — Ты смотри, полдесятого, а уже на работе.

Макс и до этого ехал медленно — семерка не новая, а еще баллоны в багажнике — теперь и вовсе снизил скорость до тридцати километров. Внимание привлекла какая-то девица на остановке. Даша оторвалась от педикюра и тоже вылупилась на ночную бабочку. Сомнений в профессии девушки нет: ярко-рыжие волосы, лиловая кофточка, обтягивающие джинсы и лицо, раскрашенное как у клоуна или индейца.

— И кто на такую позарится? — спросила Даша, поджав губы. Ей вдруг стало стыдно, что они у нее накрашены.

— Ну, не скажи, если рожу помыть, выйдет совсем прилично. — За это Макс тут же получил кулачком в плечо и противно захихикал.

Он нажал на сигнал, девица улыбнулась. Они уже почти подъехали, Даша демонстративно не смотрела на проститутку, Макс глуповато улыбался…. а девушка бросилась под колеса.

Макс нажал на тормоза, но в семерке уже давно истерлись колодки — он опоздал. Девица в подпрыгнула последний момент, на лобовом стекле, в паутине трещин, распласталось ее тело. Худая, с неестественно вывернутой ногой, а лицо — настоящий кошмар. Цвет ненатуральный, как будто ее кто-то покрасил, во лбу две странные впадины, а во рту не хватает трех зубов.

Даша завизжала, как недорезанная курица, Макс выругался так, что у семерки завяли уши-зеркала, машина, наконец, остановилась.

— … мать! — закончил мысль Макс.

— Мы убили ее! — взвизгнула Даша.

Тело слегка сползло на капот, по белой краске рассыпался огненный веер волос.

— Она сама бросилась, — оправдался Макс непонятно зачем.

— Господи, я же к парикмахеру теперь опоздаю, а уже с Людочкой договорилась… — прошептала Даша.

Макс открыл дверь, вышел. Спустя пару секунд, Даша тоже выскочила.

— Она жива? Господи пусть она будет жива, — залепетала Даша, глядя, как муж ощупывает шею девушки.

— Пульса нет, — констатировал Макс.