Служба Радости

Манада схватилась за сетку и затряслась. Пальцы перестали слушаться, вместо того чтобы отпустить, сжали ячейки намертво. Странная волна пробежала по телу, впервые Манада что-то почувствовала. Не боль, а скорее легкое тепло, но для бесчувственного трупа — это много! Рука задымилась, Манада застыла каменной статуей, не в силах пошевелить не только конечностью, но даже не способная моргнуть. Ее затрясло, вид свалки замелькал перед глазами. И вдруг помойка сменился чернотой неба. Манада поняла, что упала. В картину неба врезалась голова Жюбо.

— Ты когда-нибудь запомнишь, что надо сначала думать, а потом делать? — спросил мертвец. — Или если трудно думать, слушать меня.

— Никогда!

Жюбо закатил глаза к небу и протянул ей руку. Манада обратила внимание, ее ладонь почернела и покрылась волдырями.

— Обычного человека уже убило бы, — сказал Жюбо, поднимая мертвую. — Но и нам не стоит расслабляться.

— А почему я не могла пошевелиться? — спросила Манада.

— Потому что электрический ток блокирует работу нейронных импульсов, идущих от мозга к мышцам. Собственно, по твоему телу каждую секунду пробегают слабые электрические разряды, и за счет этого мозг управляет всеми частями тела. Однако эта информация не снимает вопроса, как проникнуть внутрь…

— Ты же хвастался, что умеешь думать, вот и думай! — Манада усмехнулась, Жюбо помрачнел.

— Нет, выход, конечно, есть. Даже два выхода. — Мертвец начал расхаживать вдоль забора и тереть подбородок. — Первый, самый простой — проделать дыру. Но я не знаю, есть ли у него система оповещения о повреждении забора. Возможно, при нарушении целостности структуры, Петя получит сигнал о вторжении. Второй вариант безопаснее, но слишком долгий. Мы можем разрезать себя на маленькие куски, позвать Соню, и она перекидает нас через забор. Там мы сошьем себя и пойдем. Но на это потребуется слишком много времени…

— Жюбо, милый…

— Не мешай, я думаю. Так, можно сплести из ветвей дерева батут, или создать систему блоков и веревок. Правда, веревок нет. Ага! Вон там растет осина! Мы общими усилиями пригибаем ее к земле, потом кто-то держится за край, отпускаем, и ты или я, перелетаешь через забор. Что-то вроде катапульты. Надо только просчитать, хватит ли силы разгиба на это… что ты там в грязи ковыряешься?

— Копаю.

— А-а-а… ну, можно и так. Без шика, конечно…

Жюбо встал на колени и помог Манаде делать подкоп. Опять ломались ногти, кожа на пальцах сдиралась. Спустя десять минут они вырыли достаточную дыру, чтобы пролезть. Манада копала с ехидной улыбкой, Жюбо несколько раз кинул оправдывающийся взгляд. Ну не пришла к нему мысль о подкопе, так что теперь?

Оказавшись на территории свалки, мертвые осмотрелись. Вроде, такая мелочь — металлическая сетка, но за ней все смотрится не так зловеще, как изнутри. Будто границу для страха провели этой простой рабицей. Помойка представляла собой ровное плато с нагромождениями мусора. Все-все, начиная от пивных бутылок и кончая тракторами, Петя Трохин сгреб в аккуратные кучи, тщательно сортируя. Ну, то есть он, конечно, делал это не сам, наверное… Они пошли вглубь, на пути попадались горы разного содержания. Например, металлическая гора или пластиковая. Железные банки блестели, отражая свет прожекторов, кучи всевозможной проволоки скрепляли части различных механизмов, шестерни, старые машины. Пластиковая гора состояла, в основном, из бутылок и полиэтиленовых пакетов. Каждая метров пятнадцать в высоту, а в диаметре не меньше сорока. Они походили на конфеты типа 'Трюфель', правда, есть их полагалось великану, не меньше.

Обойдя две первые горы, они увидел стеклянную. Столько разбитых тарелок Манада не видела никогда! Кроме того имелись: бутылки, вазы, чайники, лампочки, экраны от телевизоров, оконные стекла и прочее, и прочее. Странно, но металлические, стеклянные и пластиковые нагромождения как будто обносили свалку по периметру. Словно огромные ребра, они закрывали обзор сердца гигантской помойки. А в центре начиналось самое интересное — органические отходы. После стеклянных куч первыми попались, извините за выражение, горы говна! Можно, конечно, смягчить формулировку и сказать: горы фекалий или бывшее содержание кишечника, но когда перед тобой десятиметровая куча исходит сонными мухами, а запах ее, пусть не ощущается, но как будто виден…. Да, в голову приходит только это слово. Но даже не горы говна вызвали у Манады и Жюбо гримасу отвращения. Второй уже думал, что, состоя в Службе Радости, повидал мерзостей, но ошибся. За горами дерьма открылись горы трупов. И слава Светлому, хоть не человеческих! Коровы, собаки, волки, змеи, лошади, крысы, суслики, хомяки, свиньи и даже такие экзотические, как верблюды, львы и зебры, а на вершине гнил самый настоящий кит… Но трупная гора мертва лишь на первый взгляд. Тысячи крыс пируют на костях, миллиарды червей ползают, демонстрируя отвратные белые брюшки, причем как первые, так и вторые огромны! Конечно, не как саблезубые крысы, которых Жюбо доставлял тому же Биатриче, но размером с кошку, а черви не меньше человеческого пальца.