Служба устранения магических конфузов

– Идём, – встряхнулась я, не переставая размышлять, какая муха покусала Пырща. Нет, понятно, что некоторые впечатлённые печатью аристократы, как видно, решили высказать возмущение такими методами воздействия.

Но неужели только из-за этого Пырщ так бесится?

А позже, стоило только нам с Фаруканом устроиться ужинать, как внизу раздались звуки музыки и знакомый уже писклявый голос затянул:

– Твои упругие груди-и-и…

Теперь мне снятся ноча-а-ами…

И обнажённое тело-о-о

Маячит перед глазами…

Я выругалась так крепко, что Фарукан посмотрел на меня с уважением.

– Вот гад! Опять, что ли?! Да он издевается!

Выглянув в окно, я узрела внизу гадкого Вилкиса – младшего, который стоял рядом со знакомым уже музыкантом, держал в руках здоровенный букет роз и самозабвенно завывал серенаду, пренебрегая при этом такими мелочами, как попадание в ноты и чистота рифм.

Я уже открыла рот, чтобы обложить певца грязной руганью под смешки любопытных жителей общаги, высунувшихся из окон, но тут Вилкис дошёл до припева и заголосил во всю мощь своих лёгких:

– О, Фирелла-а-а-а-а! О, мой нежный цвето-о-ок!

У меня аж дыхание спёрло от неожиданности. Что?! Фирелла?!

Глянув в сторону её окна, я заметила, что она тоже высунулась и с явным одобрением слушает серенаду! Ей нравилось! Более того, она действительно выглядела польщённой, несмотря на то, что Вилкис – младший снова не поскупился на детали, поведав всем подробности их вчерашней ночи. Подробности, к слову, впечатляли. Вот ведь затейники!

– Успокоилась? – от души хлопнул меня по спине подошедший Фарукан так, что у меня чуть глаза не выпрыгнули в окно. М-да, с такими дружескими хлопками до экзамена я могу и не дожить, пожалуй…

– Ага, – откашлялась я. – Оказывается, когда поют не про меня, слушать очень даже увлекательно…

Закончив и сорвав гром оваций, Вилкис величаво поклонился, послал воздушный поцелуй возлюбленной, приветственно махнул рукой мне и с хозяйским видом не спеша направился к входу в общагу. Похоже, он тут окончательно освоился!

– Обалдеть, – подытожила я. – Неужели он и в самом деле запал на Фиреллу? Ох, не завидую я ему, если он вздумает ей изменить…

– Ты не понимаешь, – неожиданно возразил мне Фарукан. – Тебе подкаты этого аристократика кажутся раздражающими, но Фирелле, привыкшей к отторжению и страху со стороны окружающих из-за искажённой внешности, безумно приятно почувствовать себя привлекательной и желанной, пусть даже ненадолго. Поверь, она очень это ценит и не строит иллюзий.

Эта неожиданная мысль так меня поразила, что я аж застыла. В памяти опять всплыло выражение её лица, с которым она слушала серенаду. Теперь мне казалось, что там было не только одобрение, но и лёгкая грусть.

– М-да… – Я встряхнулась. – Кстати, мне бы надо кое о чём расспросить этого любвеобильного лордика.

Вилкиса с Фиреллой я обнаружила в общем зале, где они самозабвенно целовались, игнорируя зрителей. Букет роз был небрежно пристроен на ближайший стол.

– Кхм! – откашлялась я. Они отпрянули друг от друга и уставились на меня с разными выражениями лиц – Вилкис с виноватым, а Фирелла с томно-вопросительным. Она-то знала, что сцену ревности из-за Вилкиса я точно устраивать не буду.

– Прости, Марго! – завопил аристократ. – Я виноват! Я полюбил другую!

– Да тихо ты, – раздражённо отмахнулась я. – Всё нормально, я хочу с тобой по другому вопросу пообщаться.

Меня прервал хор разочарованных возгласов. Те жители общаги, которые в настоящий момент находились в общем зале, как оказалось, настроились на любовную драму и отчаянно хотели увидеть, как мы с Фиреллой будем делить этого тощего романтика. Впрочем, Фирелле оказалось достаточно кинуть на них взгляд, чтобы все затихли и сделали вид, что занимаются своими делами.

– Ты не расстроена? – чуть как будто огорчился Вилкис, но тут же добавил: – И правильно! Ты достойна большего! И не думай, я добро не забываю. Я сегодня всем рассказал о том, как ты меня спасала. Тобой интересовался папин знакомый из пункта магического контроля, так я всё ему выложил. А потом ещё зашёл к начальству этого твоего куратора, и им тоже рассказал о твоём подвиге.

– Так вот почему Пырщ был таким злющим! – воскликнула я. Наконец, картинка сложилась. – Сначала на их Службу обрушилось множество недовольств из-за моей печати, потом ещё ты подлил масла в огонь. Ему ведь, наверное, премию какую-нибудь выписать успели за твоё спасение. А теперь, должно быть, лишили её, узнав, что он вообще не при делах. И наверняка устроили выволочку за то, что своим враньём выставил начальство на всеобщее посмешище.

– Наверняка, – поддакнул Вилкис, не особенно вслушиваясь в мои слова и кидая жадные взгляды на Фиреллу. Похоже, больше всего ему хотелось продолжить целоваться.