Служба

Все это наводит на мысль: контакты Пеньковского с англичанами и американцами проходят с ведома и с санкции, по крайней мере, его непосредственного руководства. Это игра, которую ведет ГРУ с ЦРУ и СИС через своего полковника. Тогда можно объяснить очень многое, почти все.

Почему же суд? Приговор? Разведчик, ведущий такую игру даже с санкции руководства, всегда ходит по лезвию ножа, он всегда может стать жертвой таких обстоятельств, которые ведут к срыву в пропасть. Игра может зайти далеко настолько, что даже собственное руководство заподозрит измену и примет меры для подстраховки. А если игру засекают «соседи» из КГБ? Тогда они совсем не обязаны подыгрывать своим конкурентам и фактическим противникам на политических подмостках Кремля. Ведь это такая великолепная возможность сыграть свою партию, поставив дело так, что ГРУ видит: лучше бросить своего человека, предав его, отречься, нежели поставить под удар людей высшего ряда. И предают, и отрекаются — вполне в традициях наших спецслужб. Не наших — тоже.

Были люди, которые немало выиграли бы от того, что Хрущев потерпел бы сильную неудачу на международной арене и был бы дискредитирован. И в первую очередь — это все руководство Вооруженных Сил СССР, не говоря уж о складывающейся антихрущевской оппозиции в ЦК КПСС. Ведь к концу правления Хрущева положение дел в армии было весьма плачевным. Осенью 1957 года Хрущев выбрасывает из армии Жукова — грязно, по-заговорщически. Вместе с ним вышвырнута целая группа генералов. Маршалам дали понять: так может быть с каждым! Впав в эйфорию от успехов советских ракетчиков, Хрущев настолько переоценил роль ракетного оружия, что приступил к реорганизации и ломке сложившейся структуры армии. Удар наносился по ВВС, флоту и артиллерии. Реорганизованная, озлобленная, деморализованная армия была не способна к реальной схватке с таким противником, как США. И лучше всех это понимали военные верхи — Генштаб, ГРУ. В случае реального конфликта с Америкой и ее союзниками — хоть на Кубе, хоть в Европе, хоть на Дальнем Востоке — на победу рассчитывать мог только кретин. И, понимающие это, совсем не жаждали ввязаться в какой-либо реальный конфликт.

Апокалипсиса не произошло. И ключевую роль в этом сыграл Пеньковский и переданные им материалы. Они позволили Кеннеди разгадать игру Хрущева, понять ее абсурд. И если военной верхушке СССР нужно было найти такой ход, который позволил бы выйти на контакт с Америкой, дать ей понять, что Советский Союз не желает войны и не готов к ней, то лучшего инструмента, чем ГРУ, у нее не было. И лучшего канала, чем Алекс.

Это лишь версия. А если вернуться к реальному Пеньковскому, то он не мог выжить в любом случае — слишком много знал.

12. Жандармская мадонна

В ноябре 1982-го на Лубянке наступила «бесконечная Рождественская ночь, — как сочно выразился полковник Семенихин, укрывшийся за псевдонимом Евг. Григ, — многим казалось, что теперь для КГБ настанут какие-то необыкновенные времена». Еще бы, Андропов стал генсеком!

С каким придыханием отзываются о нем его лубянские соратники! Крючков: «Юрий Владимирович поражал собеседников своей эрудицией, легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюжинные познания в области истории и литературы». Бобков: «Он унаследовал лучшие качества революционеров старой закалки… был настоящим строителем нового общества… высокообразованным человеком…много читал и следил за литературой (это уж точно, следил! — авт.), любил музыку, писал стихи». Докучаев: «На всех советских людей Юрий Владимирович сразу же произвел самое приятное впечатление. Все увидели в нем жизнеспособного государственного и политического деятеля, о каком они мечтали долгие годы». Леонов: «Приход к власти Андропова был воспринят всей страной с облегчением… Непосредственно для разведки и Комитета госбезопасности наступили светлые дни».

Не могу позволить тот же пиетет: лично не знал, под началом не трудился, лишь изучал его «труды» на студенческой скамье. Но пишу эти строки еще и благодаря тому, что Андропов очень своевременно призван Творцом: никогда мир не был так близок к Третьей мировой, как при нем, а мы для него были лишь статистическим материалом, палочками для графы «приемлемые потери». Которым, в отличие от восторженных мемуаристов и их кумира, место в комфортабельном противоатомном бункере не светило.

Эрудит-недоучка

Все в один голос твердят об исключительно высокой образованности нашего героя и его эрудиции — разбирался во всем: музыка, живопись, литература, история, философия, стихи сочинял! Слухи приписывали ему знание в совершенстве иностранных языков. Гигант мысли, интеллектуальная глыба, матерый человечище… Который среди членов Политбюро выделялся самым низким образовательным цензом: не закончил даже средней школы. Какие уж там языки!