Служба

Начало трудового пути героя затянуто туманом недомолвок: телеграфист в Моздоке, ученик киномеханика, моряк в Волжском речном пароходстве. И если бы не сталинские чистки… В 1938-м 24-летний Юра возносится до поста 1-го секретаря Ярославского обкома комсомола, не будучи даже членом ВКП(б)! Своему взлету Юрий Владимирович целиком и полностью обязан НКВД: комсомольский вожденок областного масштаба шагал по трупам своих предшественников. В той Вальпургиевой ночи у него было свое место: обличать и разоблачать врагов на собраниях и заседаниях. Без соблюдения сего обязательного ритуала он не мог обойтись, если не хотел последовать за предшественниками. Потом новый карьерный прыжок: 1-й секретарь комсомола Карело-Финской республики.

Легенда гласит, что «в годы войны Юрий Владимирович возглавлял партизанское движение в Карелии». Но в научной и мемуарной литературе нет и намека на его причастность к сему. «Партизанство» Андропова не отмечено даже медалью «За победу над Германией»! Что явно противоречит «партизанской» биографии. Выходит, отсиживался в тылу на хороших пайковых харчах? Из-за плохого, скажем, здоровья. Или выполнял задания столь таинственные, что за них и наградить-то нельзя было не то, чтобы открыто, а даже и секретным указом?!

Дипломат-каратель

Благодаря протекции Отто Куусинена к началу 1950-х провинциал-аппаратчик сподобился попасть в столицу. Московский дебют был недолгим: умер Сталин, очередная кадровая чехарда. Ю. В . выпал не самый удачный билет посла в Будапеште: перевод из аппарата ЦК в МИД сродни ссылке. Посол Андропов запомнился многим: стройный, холеный, элегантный, он завораживал всех умением слушать. Собеседники уходили в полной уверенности, что дипломат с ними согласен. Хотя тот лишь молчаливо поблескивал стеклами очков. Об истинных взглядах посла догадаться несложно: Юрий Владимирович был убежденным сталинистом. Кем еще мог быть чиновник, сформировавшийся во время Большого террора, сделавший карьеру благодаря кровавым чисткам, карьеру которого заморозила хрущевская «оттепель»?

Его час пробил осенью 1956-го, когда на улицах Будапешта затрещали автоматы. А что же посол: слал депеши, ждал инструкций или пытался урегулировать конфликт дипломатическим путем? Ничего подобного! За маской элегантного дипломата скрывался изощренный, честолюбивый интриган с хваткой бульдога. Как свидетельствуют документы, именно «совпослу в Будапеште» принадлежало реальное решение вопроса. Он не только завалил Москву угрожающими донесениями, заставив матерых кремлевских мужей вновь взяться за оружие, но и предложил четкий, предельно конкретный и жестокий план подавления «мятежа»: набор военных, политических и чисто чекистских мероприятий. Это был тот самый универсальный рецепт, коим впоследствии и «лечили» подобные болячки: под прикрытием переговоров произвести перегруппировку войск и снова ударить по всем центрам страны; воспользовавшись той же паузой, сформировать просоветское правительство, которое тут же попросит помощи у советских войск для отражения натиска «фашистов, империалистов и контрреволюционеров»; после — классическая чекистская «зачистка» страны — массовые аресты, интернирование на территории Советского Союза и, — образцово-показательные военно-полевые суды и казни.

Стремительное появление этого чисто сталинского рецепта означает, что он возник в голове посла не спонтанно: все было продумано заранее и в нужный момент обросло плотью конкретики — имен, дат, цифр. Выходит, Андропов прогнозировал события и, прогнозируя, не направлял ли в нужное русло, провоцируя именно тот их ход, при котором лекарями неизбежно становились танкисты и чекисты?

Рецепт был подан так, что ветераны сталинской школы не затаили обиды на выскочку: мальчишка дает советы Президиуму ЦК! План не просто был принят, самому послу в нем отведена ключевая роль. Пока маршалы подтягивали свежие части, а шеф КГБ Серов изготавливался к «зачистке», совпосол сладкими речами убаюкивает венгров, тихо формируя марионеточное правительство. До последнего часа Андропов убеждал венгерского премьера Имре Надя: «Это явное преувеличение — говорить о массовом вторжении. Просто одни части заменяются другими. Но скоро и они будут выведены. Весь вопрос не стоит выеденного яйца». Венгерским же военным Андропов предложил немедленно начать переговоры о выводе войск на советской военной базе в пригороде Будапешта. Где они, получившие личные гарантии совпосла, были предательски захвачены офицерами КГБ: план Андропова сработал блестяще, повстанцы обезглавлены. Так он впервые на практике отработал свой излюбленный вариант, наконец-то попав в родную стихию, где раскрылись его истинные задатки — карателя и инквизитора.

В 1957 году гауляйтер Венгрии возвращен в родимое лоно — ЦК — да с повышением: завотделом, курирующим компартии соцстран. В 1961-м — член ЦК, в 1962-м — уже секретарь ЦК.

Великий Инквизитор