Служебный брак

— Надо, — коротко вернул взгляд Григорий Георгиевич, по Аарону прошла волна мелкой дрожи. — Ну, ну, — одобряюще продолжил начальник службы безопасности, и Аарон решительно поднялся с кресла, протягивая руку сначала Лиле, а потом и Клавдии.

И уже через час, Аарон Эрнестович Абалденный решительно выхаживал по набережной Геленджика, вдыхая аромат моря, шашлыка, слушая крики чаек и песню всех времён и курортов Краснодарского края — «Кайфуем!» Арсена Петросова. Так же решительно за ним шагали три охранника, один начальник службы личной безопасности, рыжая девочка, расхрабрившаяся на ресторанном питании Пипа, вереница фотографов и, конечно, Лилия Котёночкина, теперь уже Абалденная.

Лиля старалась не обращать внимания на фотографов и подёргивающееся лицо Аарона. Нервный тик у мужчины усиливался в общественных местах — на остановку у белой балюстрады с видом на синюю морскую гладь, на очередное музыкальное сопровождение. На фотографов тоже. И на бесконечные монологи Клавдии, которые заставляли даже особо назойливых журналистов держаться подальше от мирно прогуливающегося обалденного Абалденного. А он действительно выглядел обалденно. В светлой рубашке и таких же светлых брюках, мужчина буквально озарял своей лучезарной улыбкой и без того залитый светом берег Чёрного моря.

Чтобы как-то отвлечься, Лиля вспоминала, как однажды она ездила с бабушкой на море и ходила по этой самой набережной. Правда, тогда ещё не было вот этой симпатичной тротуарной плитки, и звучала другая музыка, кажется, это была песня про чёрные глаза. Но запах шашлыков, крики чаек и призывы купить солёную кукурузу остались теми же. В ту поездку с ними была Мария Ивановна. Измаил Иннокентьевич тогда ещё был совсем юным котом и остался в городе, на попечении соседа по коммунальной квартире, наотрез отказавшись ехать на море: его смутила солёная вода и начинавшийся бурный роман с кошкой Мусенькой — очаровательной и бессердечной белохвостой кокеткой, разбившей ему сердце.

— Я хочу есть, — заявила Клава, резко остановившись.

— Приедем в отель — поедим, — спокойно ответил Григорий Георгиевич.

— А я хочу сейчас, папочка, — парировала девочка, возмущённо подпрыгнув на месте.

— Надо было завтракать, — строго отрезал Григорий Георгиевич. — Печенье — это не завтрак, — назидательно проговорил он и выразительно посмотрел на дочь.

— Чашечка эспрессо тоже не завтрак, папочка, — тут же отрезала Клавдия. — Ребёнок учится тому, что видит он в своём дому! Папочка, ты не можешь заставить ребёнка голодать! Мы не в Африке, я буду…

— Юная леди! — прервал возмущённую речь Григорий Георгиевич. — Сегодня вечером приезжает новая гувернантка, — он нервно дёрнул носом и выразительно посмотрел на собственное и Лилино начальство.

— Я хочу есть здесь! — отрапортовала Клава и двинулась к пластиковым стульчикам вокруг двух не менее пластиковых столов. — Вот это! — ткнула она пальцем в горячую кукурузу, чурчхелу и варёных раков.

— Аарончик! — отдала приказ девочка. Лиля удивилась, но Аарон невозмутимо последовал за ребёнком, пока Григорий Георгиевич стравливал лишний огонь из ноздрей.

— Что это? — длинные пальцы мужчины показали на нечто, отдалённо напоминающее чурчхелу, Лиля не была уверена в том, что этот… продукт действительно был лакомством, да ещё съедобным.

— Горя-а-а-а-а-ча-а-ая кукуру-у-у-уза! — завопил торговец. — Чу-у-у-урчхе-э-э-э-ла! Ра-а-а-аки! Горя-а-а-а-чие ра-а-а-аки! — продолжил голосить он как ни в чём не бывало, напрочь игнорируя затворы щёлкающих фотоаппаратов, трёх дюжих молодцов и одного начальника службы личной безопасности главы и владельца транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing» с перекошенным лицом.

— Это пища? — уточнил Аарон Эрнестович, вопрошающе смотря на торговца.

Тот был одет в белую, обтягивающую футболку, сквозь ткань которой проступали курчавые, на вид жёсткие волосы, чёрные брюки в обтяжку, остроносые красные мокасины, а на поясе красовалась огромная пряжка, отливающая золотом.

— Горя-а-а-а-а-ча-а-ая кукуру-у-у-уза! — ответил торговец. — Чу-у-у-урчхе-э-э-э-ла! Ра-а-а-аки! Горя-а-а-а-чие ра-а-а-аки! Ра-а-а-аки! Горя-а-а-а-чие ра-а-а-аки!

— Я буду ч-у-у-ур-чхе-э-э-э-лу! — протяжно провизжала Клава, игнорируя заинтересовавшихся репортёров, некоторые из них водили носом, явно не сомневаясь в том, что перед Аароном Абалденным пища.

— Это безопасно? — у Аарона дёрнулся сначала правый глаз, потом левый, потом оба сразу, когда он задавал этот вопрос главному безопаснику и отцу рыжего нарушителя спокойствия в одном лице.

— Горя-а-а-а-а-ча-а-ая кукуру-у-у-уза! — продолжал голосить торговец. — Чу-у-у-урчхе-э-э-э-ла! Ра-а-а-аки! Горя-а-а-а-чие ра-а-а-аки!

— Ты ел скорпионов, Аарончик, — встряла Клавдия. — И пауков в Камбодже, я сама видела у папочки в телефоне видео, а это всего лишь чу-у-у-урчхе-э-э-э-ла! И, — девочка оглядела с ног до головы старшего товарища и продолжила: — ты принудил секретаршу к браку, теперь ты должен показать свою любовь, пробуя оладушки её приготовления.