Служебный гороскоп

— Зачем ты это говоришь, Итис? Ты хочешь, чтобы я делал эту проклятую работу и еще воображал себя счастливым?

— Сизиф, ты не одинок. У каждого свой камень, и каждый его катит в гору ежедневно. Возьми твою жену, по которой ты так тоскуешь. Ведь она каждый день поднимается в пять утра, готовит еду, воспитывает детей, следит за рабынями, за чистотой в доме, за покупками, крутится словно белка в колесе, а когда, казалось бы, все сделано, приходит новое утро и новая работа. Только осознание страшно. А если не думать, вернее, думать не о том — все иначе. Твоя работа, Сизиф, не хуже других. Ты сам должен стать камнем, и тогда никакой большой камень тебя не раздавит. Ведь помимо восхождения у тебя еще и спуск, и если подъем — страдание, то спуск — радость. Это как свет после ночи.

Однажды Сизиф демонстративно отказался катить свой камень. Аид всполошился:

— Мятеж? Бунт?

— Отнюдь, — заявил Сизиф. — Нет перспективы. Слишком мал камень, а я мечтаю катить еще более тяжелый камень, а гора должна быть круче. Ну что за гору вы мне подсунули? Разве это гора? Смех!

Начались переговоры с начальством об увеличении горы и веса камня. С помощью чертежей и расчетов Сизиф доказал, что увеличение штата на пять человек при одновременном утяжелении камня в три раза даст выигрыш во времени на три драгоценные минуты. Ходок будет уже не 60, а 80.

Передачу в распоряжение Сизифа пяти человек Аид не мог решить самостоятельно, а посему бог подземного царства отправился на Олимп, к своему единоутробному брату Зевсу.

— Я пришел, брат, посоветоваться с тобой относительно Сизифа.

— Ах, снова о том строптивце, что бранил мой низкий моральный уровень. Как он мне надоел! Со всех сторон только и слышишь: Сизиф, Сизиф… Обо мне и то меньше говорят. Что он там у тебя еще затеял?

— Хочет делать в смену на двадцать ходок больше, чем прежде.

— Что-то я не понимаю. Тебе-то какой навар от этих двадцати ходок?

— Могу сказать. Это будет невиданный рекорд! Слава! Вырастет авторитет преисподней.

Зевс почесал бороду.

— Авторитет — это хорошо. Говоришь: восемьдесят ходок? А почему не девяносто? Девяносто больше, чем восемьдесят.

— Ты прав, Зевс.

— И вообще пусть будет сто. Уж прогремим так прогремим. Выдели ему помощников, сколько требует.

Теперь у этой бессмысленной работы появился смысл: катить камень лучше и быстрее других. В штатное расписание Сизиф первым делом включил оружейника Клеона, корабела Тригея, палача Кастора, наемного убийцу Гелеса.

— Ты, пожалуй, перегнул, — сокрушался Аид. — Как я могу их тебе дать, если они в некотором роде живы?

— Пошли за ними Смерть.

— Всему свой черед.

— Тогда я умываю руки. Сами ставьте рекорды. Верни мне мой самый первый камень и самую первую гору. Буду катить себе потихоньку, как и все. Чего, мне больше других надо, да?

— Как и все? Но так, Сизиф, может рассуждать только обыватель. Не надо, как и все, — испугался Аид. — Я сделаю все, что ты просишь.

Вскоре прибыли обидчики из Коринфа.

— Привет! — с насмешкой сказал Сизиф. — Привет освободителям Смерти. Как настроение? Ну, впрягайтесь. И чтобы мне не халтурить. Видите гору? Видите камень?

— Но этот камень для нас слишком тяжел, а гора чересчур высока, — заохали новенькие.

— Да, он тяжел, но это наш, родной камень. И мы должны быть ему преданы до мозга костей.

Сизиф не давал им спуска: вверх поднялся — распишись, вниз спустился — распишись. И рекорд состоялся: 100 ходок. Ликованию не было предела. Даже Зевс, не любивший царство теней, снизошел до его посещения, чтобы поздравить брата Аида с успехом. С интересом осмотрел камень и гору. Размеры впечатляли. Познакомился с бригадой Сизифа. Похвалил:

— Вот на таких простых тружениках, как вы, и земля стоит. Нет, не на черепахах, не на слонах, а именно на таких, как вы. Все остальное — миф! Сизиф, какие дальнейшие творческие планы? Неужто ты остановишься на достигнутом?

— Увы, Зевс. Есть предел человеческим возможностям.

— Что я слышу? Рекордов больше не будет?

— Нет на свете такого большого камня, какой нам нужен для нового рекорда. Если ты всемогущ, то создай такой камень, который сам не сможешь поднять.

— Я создам такой камень! — пообещал Зевс.

Началась подготовительная суетня. Сизиф снова бегал с чертежами, выбивал материалы, бранился с поставщиками, Сизифов труд становился все популярней, отменялись другие пытки и казни, узники спешно перебрасывались с других объектов на камень и гору. Скоро все грешники катили этот камень. Однажды, в отсутствие Сизифа, камень вдруг застрял на вершине горы.

Всполошилась вся преисподняя. Как? Почему? Зачем он остановился? Какой смысл без него жить дальше? Философ Итис всплакнул, а эмоциональный и впечатлительный палач Кастор хотел покончить с собой от огорчения, но лишенный жизни не может лишаться ее вновь.

Тут стало известно, что камень остановил Аид. Он сказал:

— Все, баста. Надоела эта треклятая каменюка. Сизиф превратил мою жизнь в пытку. Я ничего, кроме камня, не вижу и не знаю. Камень ради камня. Кто кого наказал? Я Сизифа или он меня?